Отправлено: 10.01.09 11:54. Заголовок: Казино "Джокер"

Собственность клана Сальгетти. Конечно же где-то на Манхеттене.

 Отправлено: 13.01.09 19:05. Заголовок: Дженно обычно просып..

Дженно обычно просыпался с восходом солнца, хотя ни разу, на сколько помнил, не наблюдал этого чуда, ибо был поглощен совершенно земными радостями и проблемами. Нет, он, конечно, любил матушку природу, но не на столько, чтобы с благоговейным трепетом встречать, раз уж поднялся из царства Морфея, восход. В этот раз он встал еще раньше, но пролежал вплоть до восьми, необыкновенно одурманенный духотой комнаты и никак не желающими отпускать его снами. Когда же Дженно соизволил прибыть в столовую, усаживаясь за стол, он увидел подходящую со свойственной грацией и отточенными движениями горничную, принесшую поднос с любимым утренним кофе и свежей выпечкой. Рядом с чашкой и салфетками в идеально ровном положении были утренние газеты.
- Доброе утро, Бэрта, ты как всегда прекрасна. - Лучезарно улыбнувшись девушке (у него иначе не получалось при виде дам по утрам – это факт), которая, к слову, то ли боялась, то ли не считала частью своих обязанностей говорить в его присутствии, он принялся с энтузиазмом поглощать свой завтрак, как вдруг раздался звонок. Горничной и след простыл из столовой, а спустя пару минут, когда в чашке уже осталась лишь треть содержимого, и в руке Дженно она плавно опускалась обратно на поднос, пока он читал газету, девушка вернулась, и на лице ее, в большинстве случаев не подверженном эмоциям, была слабая озабоченность.
- Сэр, звонит мистер Алваро.
Дженно встряхнул газету, будто таким образом только и мог оторвать глаза от бумаги, после чего бросил короткий взгляд на Бэрту, застывшую в дверном проеме.
- Ему захотелось тоже пожелать доброго утра, да, дорогая? – усмехнувшись, Дженно вернулся к чтению, только, естественно, уже не так увлеченно, - Что случилось?
- Мистер Алваро говорит, что в вашем казино, сэр, какой-то безумец подрался с охраной, отказывается покидать здание и требует, чтобы вы приехали.
На словах «подрался с охраной» у Дженно уже появилась озабоченность, ну а при дальнейшем никакого желания что-то читать у него вовсе не возникло, потому газета так же оказалась вновь на подносе. Новость о каком-то самоубийце его не то что удивила, скорее, напрягла из-за времени, в которое этот самоубийца решил устроить дебош. Хотя, не мало вероятно, что ночь у этого безумца прошла душа в душу с бутылкой и утром у него чудом хватило сил с кем-то подраться. Хмыкнув, Дженно поднялся из-за стола, с привычной быстротой возвращая себе непринужденный облик всему довольного человека.
- Ну что же, дорогая, скажи мистеру Алваро, что я буду минут через сорок…- вновь улыбнувшись и с какой-то хитростью глянув на горничную, Дженно прошел мимо нее и направился в свой кабинет забрать кое-какие вещи, крайне ему необходимые. В первую очередь, конечно же оружие. Без кобуры он чувствовал себя непозволительно безобидным и расслабленным. К тому же, там были и ключи от машины. Водителя Дженно берег для пафосных визитов на какие-нибудь мероприятия, особенно, когда не хотелось сидеть за рулем, если на заднем сидении есть кто…интересный. Одевшись теперь полностью и позвякивая ключами, он вышел на улицу, глубоко вдохнув утренний воздух, огляделся прищурено по сторонам, а вскоре уже ехал на своем отполированном до блеска Форде к казино «Джокер». Бэрта неспроста выделила слово «вашем», ибо «своим» Дженно считал именно это казино. Говоря сам себе – «Для друга не жалко ничего», Дженно назвал в его честь свое любимое казино. Кстати, о Джеке. Сколько дней прошло с последней встречи в Лондоне. Ах, Лондон…Дженно владел там домом, но бывал в нем от случая к случаю, несмотря на любовь к городу. Но все-таки, Нью-Йорк он любил больше. Этот город был горячим в любом смысле, в нем кипела жизнь, вертелись вихрем деньги, и суета его была родной. Проехав по улицам, на которых уже проносилось немало народу, Дженно припарковался в опять-таки привычной манере на высокой скорости и выбрался к тротуару. У главного входа уже ждал несчастный мистер Алваро, впрочем, учитывая рост и габариты, несчастным его язык не поворачивался назвать. Но вид у того был более чем угрюмый, поэтому Дженно не стал особо шутить и жизнерадостно здороваться. Умерив эту самую жизнерадостность до вежливой и ненавязчивой, он прошел через двери, которые перед ним раскрыли, на ходу отдал кому-то назад шляпу (ее немедленно забрали безликие для него на тот момент люди), приглядываясь к обстановке. Особых повреждений, к счастью, Дженно не увидел. Пройдя в центр зала, он приметил на полу разбросанные фишки и даже стул в неестественном для него месте и положении. Там же были и другие охранники, как голодные волки кружившие вокруг неизвестного гостя, решившего подебоширить в такую рань. Причем успел он как раз вовремя, так как на малого уже готовили припасенную «тяжелую артиллерию». Не остановившись, Дженно подхватил стул, а оказавшись у стола, который охрана тут же освободила от своего присутствия по одному лишь незаметному взмаху и кивку Дженно, с веселой улыбкой поставил стул на обычное место, после чего сел на него и с любопытством стал рассматривать незнакомца.
- Вы так хотели со мной познакомиться? Но зачем же было беспокоить этих добрых людей? – с отеческим упреком заговорил Дженно.
Добрые люди же за спиной босса, кто побитый, кто просто злой, сверлили дебошира ненавидяще глазами, и про каждого сказать можно было, что дали бы волю – мокрого места бы не осталось.
Дженно все еще осматривал незнакомца, задумавшись, а потом резко поправил свое положение на стуле, пододвинувшись поближе к столу.
- Я готов сыграть с вами, мистер, м-м…? Только не долго, у меня еще много дел. – Дружеским тоном произнес Дженно, вытаскивая из кармана белоснежный платок. С сочувственной улыбкой протянув его побитому крупье, у которого был разбит нос, он молча указал на разметавшиеся на столе карты.

 Отправлено: 05.07.09 02:29. Заголовок: -В блеске прожекторо..

-В блеске прожекторов и софитов, Верхний Манхетн сегодня выглядит настолько привлекательным, что, кажется, весь город собрался в этом районе. Все театральные премьеры отменены, а движение перекрыто. Если хотите попасть на другую сторону, лучше отложить планы на завтра. Сегодня здесь событие, которое может потрясти, если не весь Нью-Йорк, то половину штатов точно!
Сегодняшний вечер назван как Золотой Вечер. Именно сегодня самый влиятельный человек Уолл-Стрит наконец выдаст нам тайну, кого же он выберет наследником всей сети Химических Фабрик Нью-Йорка! К тому же, сегодня, именно сегодня, день рождения его внука, который 20 лет жил в Англии, Джека Мортенелли!
Празднество будет проходить в самом блистательном месте! Казино «Джокер» славится своим хозяином, молодым предпринимателем и щедрым человеком Дженно Сальгетти, который пожертвовал на детский приют не много не мало, а 30 000$! А вот и он сам! Мистер Сальгетти, скажете пару слов по поводу намечающейся вечеринки?

Высокая блондинка с прилизанными волосами, подстриженными под «горшок», в узком платье с, ярко красными губами. Она подбежала к Дженно когда тот выходил из своего блистательного Каддилака. Его великолепный дорогой смокинг сверкал напомаженными лацканами, а улыбка сражала наповал всех молоденьких девиц в радиусе 10 миль во всех направлениях.
-Нам будет, несомненно, весело, а вы не скучайте, - весело и с долей сарказма ответил Дженно, лукаво улыбаясь журналистам.
Журналистка немного нахмурилась, но тут, же взяла себя в руки и с, той же ослепительной улыбкой и напористостью бегемота, затараторила дальше:
- Неужели, мистер Сальгетти, вы хотите сказать, что внутрь вашего замечательного казино не попадет сегодня никто?
- Мои дорогие гости попадут, как может быть иначе? Поверьте на слово, присутствие прессы никому из гостей не понравится, поэтому никто из ваших коллег да и вы сами не попадете. Я праздную день рождение друга, имеем же мы право сделать это без объективов фотокамер?
Тонкие бровь журналистки взлетели до корней ее густо напомаженных волос, и она открыла рот в недоумении.
- Но тогда, к чему весь этот блеск, мистер Сальгетти?
- Не могу иначе, - развел руками Дженно, сияя лучезарной невинной улыбкой, - Все для друга.
-Скажите, мистер Сальгетти, а правда, что сегодня вечером будет петь Великолепная Саманта Джонс?
- Ее голос звучит в сердцах, - положив руку на свое собственное, Дженно слегка трагично добавил, - Но сегодня мы ее не услышим и не увидим, к сожалению, чудес не бывает.
- Что же с ней случилось? – глаза журналистки хитро заблестели, предчувствуя сенсацию или скандал!
- Спрашивайте у своих коллег, которые за ней следят, дорогая. - Хитро улыбнулся Сальгетти, мельком осмотрев собравшихся вокруг своего казино журналистов. - Мисс Джонс не смогла приехать по своим неизвестным нам обстоятельствам.
Журналистка состроила ехидную мордашку и подобралась к самому главному вопросу:
- Мистер Сальгетти, а правда, что сегодня, кроме того что Дон Мортенелли назначит наследником многомиллионной индустрии, но и выберет внуку жену?
- Какой бы неинтересной и сухой была бы пресса без личной жизни человека на страницах. Прошу простить, господа и дамы, - прищурившись от вспышки фотокамеры, Дженно совсем потерял желание дальше разговаривать, предпочитая попасть в стены "Джокера". Кивнув, коснувшись полы шляпы, он уверенно и свободно зашагал к светящимся теплым светом стеклянным дверям, за которыми вскоре и исчез, преследуемый по пятам своей охраной.
Журналистка не успела и рта раскрыть, как Дженно скрылся в крутящихся дверях казино, оставив после себя облако дорогого одеколона и неизгладимое впечатление на женщину. С минуту она стояла пораженная экстазом, но вскоре к дорожке подъехала машина. Из сияющего Каддилака вышел гордый, всегда одетый с иголочки сицилиец, владелец театра «Альмедия» Винченцио Домикони, сводный брат Джека Мортенелли. Тут же, вооружавшись, обаянием, она побежала к Винченцио на ходу, крича вопрос:
- Мистер Домикони, как вы считаете, почему сегодняшнее мероприятие…
Но она не успевает договорить вопрос, как Винченцио вылавливает из машины молодую светловолосую девушку и уводит ее быстро, не реагируя на прессу и вспышки фотокамер в казино. Журналистка пожала плечами и вновь бросилась к подъехавшей машине.
И вот, на подъездную дорожку припарковался яркий Каддилак, из которого чинно вышла чета Сальгетти во главе с Джакомо и дочерью Доменикой.
- А вот и сам виновник торжества в кругу почтеннейшей семьи Сальгетти и Мортенелли! Дона Мортенелли, его матери Аделлы Домикони и отчима Чезаре Домикони. И конечно, никогда не отстающий Лучьяно Брази.

Журналистка так же ловко побежала к группе знаменитостей, но охрана мощными взглядами и движениями рук оторвали блондинку от земли и поставили в 10 метрах от четы. Этого было достаточно, что бы она больше не пыталась поговорить с Мортенелли и Сальгетти.
Вконец расстроенная журналистка, приметив блестящую машину, тут же подскочила к двери и, увидев мисс Харлоу, дочь нашего дорогого мэра Харлоу, чуть не завизжала от восторга.

-Мисс Харлоу, буквально пара слов о вечере, мисс Харлоу! Как выдумаете, сколько гостей соберется в блистательном казино «Джокер» и насколько влиятельными буду они?
Джиа доброжелательно, вежливо и довольно благосклонно улыбнулась женщине:
- Уверена, что мистер Мортенелли в этом году превзойдет самого себя. О его праздниках принято говорить долго и с энтузиазмом - виновник праздника никогда не обманывал ожиданий публики. Здесь будет весь свет, не сомневаюсь! - спокойным голосом заверила шикарная брюнетка, поглаживая один из хвостов белоснежной меховой накидки и ни на секунду не отпуская с красивого лица улыбки.
Журналистка расплылась в довольной улыбке, радуясь, что нашла человека, который может поведать больше чем Top Secret Информацию.
- Мисс Харлоу, скажите, а кто еще ожидается на празднике?
Уголки губ Харлоу едва заметно дрогнули:
- Боюсь, что для меня это будет сюрпризом. Надеюсь, в значительной степени приятным, - брюнетка чуть склонила голову, позволив себе отвести взгляд в сторону.
Блондинка ехидно улыбнулась.
- Мисс Харлоу, скажите, а почему вас сегодня не сопровождает мистер Барнелло со своей невестой? Я слышала, что она должна была петь на мероприятии, но в последний момент отказалась. С чем это связано?
Улыбка не слетела с губ:
- Я думаю, что этот вопрос лучше задать самой "невесте мистера Барнелло", - девушка кивнула, прощаясь и отошла в сторону казино.
Журналистка фыркнула и отошла, напру метров, гримасничая.
И вот, к ковровой дорожке подъезжает машина и оттуда выходит представительный мужчина невысокого роста в шляпе. Крепкое телосложение и хмурый пристальный взгляд. Не растерявшись, журналистка полавировала к нему.
-Добрый вечер, мистер..?
- Добрый, - отозвался Джон, машинально скользнув взглядом по обратившейся к нему личности, но быстро потеряв всякий интерес.
Казалось, такое нахальство просто таки вывело из равновесия журналистку.
-Позвольте, как ваше имя? Вы приглашены на это мероприятие? Не скажете пару слов о том, что думаете о рауте?
- Джон Эберлайн. Да, приглашён на мероприятие, ничего особого, - сухо ответил, постаравшись побыстрее отойти от назойливой журналистки.

- Мистер Эберлайн, скажите, а с чьей стороны вы приглашены? Со стороны изменника? От какой семьи? – старалась не отстать журналистка от Джона
Джон деликатно улыбнулся, но отвечать не стал, отбросив старания девушки к чёрту.
После чего, Амиго, сразу после резкого прекращения разговора, скрылся за крутящимися дверьми под стрёкот фотоаппаратов.
- Казалось бы, после ухода последнего подъехавшего гостя, вспышки фотокамер должны были погаснуть. Но они все еще не прекращали стрекотать. Журналисты все еще толпились у входа в казино. Чего же они ждут? Конечно, несомненно, на мероприятие не приехала еще важная персона. Мисс Мина Кальтоне, которая теперь зовется Миной Харкер. Поговаривают, сразу после похорон своего мужа она надела деловой костюм и как ни в чем не бывало, вышла на работу. А вот, кажется, и она сама!
К подъездной дорожке подъехал сверкающий во вспышках фотокамер, Дюзенберг V8. Темные окна не пропускали ни капли света. Машина мягко остановилась, и с переднего сиденья вышел Эдди. Личный охранник Мины и элегантным быстрым движением открыл заднюю дверь. Выставив ножку, из машины появилась Эвита Дисперо, личная помощница Мины в сверкающем платье. Вышла и встала рядом с Эдди, в ожидании появления своей начальницы. Журналисты все в ожидании, когда, наконец, появится мисс Харкер, ведь, среди прессы прошел слух, что она не приедет на раут, и вот, из машины показывается изящная ножка и вскоре, свету является Сесилия Найтли. Публика замирает, только слышно перешептывание и стрекот камер. В это время, за Сесилией появляется сама виновница столпотворения. Мисс Мина Харкер Кальтоне в сияющем Черном платье. Втроем они направляются к входу в казино.



Журналисточка, словно реактивная ракета стартанула к троице, перегородив дорогу своей обезоруживающей в плохом смысле, улыбкой.

- Мисс Харкер, пару слов, пожалуйста, о предстоящем рауте!
Эдди, сделал шаг, отгородив навязчивую блондинку, но Мина остановила его движением. Улыбнувшись, она посмотрела на женщину.
- Мисс Харкер, скажите, почему вы не хотели ехать на раут? И почему все же решили выехать?
Мина улыбнулась еще раз и повернулась к Сесилии.
- Позвольте представить вам, Сесилтия Найтли, восходящая звезда театра «Альмедия», собирается учувствовать в новой постановке «Король Лир».
Уловка прошла и теперь, журналистка переключилась на Восходящую Звезду.
- Мисс Найтли, это правда, что вы собираетесь учувствовать в постановке нового спектакля?
Сесилия немного не ожидала такого поворота, хотя и понимала Мину, и потому по началу немного растерялась, но постаралась быстро взять себя в руки. Мина подбадривающее улыбнулась ей. Тихонько кашлянув, она вежливо улыбнулась журналистке.
- Да, это правда. Совсем недавно меня посетила такая неимоверная удача, и я до сих пор с трудом этому верю. Это большая честь для меня играть в театре мистера Домикни. Он поистине ценитель всего прекрасного! К тому же, у нас замечательный режиссер очень милый и талантливый человек. Мистер Джозеф Робертсон гений! – Сесилия улыбнулась сияющей улыбкой.
Журналистка кивнула несколько раз, щелкая кнопками диктофона, и перевела взгляд на Мину.
-Мисс Харкер, правда, что на рауте соберутся все сливки общества города Нью-Йорка?
Мина улыбнулась и, пожав плечами, разворачиваясь, кинула через плечо:
-Это даже для меня загадка!
Втроем они вошли в сияющие крутящиеся двери казино. Журналисты опять защелкали фотокамерами, и к дорожке подъехал черный лимузин каддилак. Из него вышли 5 человек в черных костюмах и шляпах, внушительного вида. Как только гвардия высыпала на дорожку, тут же подъехал новый лимузин и остановился рядом с группой бугаев. Дверца открылась, и из машины вышел идеально выглядящий мистер Фигорио Кальтоне. Брат покойного мужа Мисс Мины Харкер. За ним, появилась обворожительная миссис Грейс Кальтоне, в девичестве Харлоу, дочь мэра, сестра Джинджер Харлоу.
Журналистка опять быстро засеменила к группе и уже в следующую минуту вскинула руку с диктофоном к лицу Фигорио.

-Мистер Кальтоне, скажите, как вы относитесь к тому, что ваша невестка сейчас только что вошла в эти двери?
Фигорио, уже стоя у лимузина, легко дернул за края пиджака, поправляя, не смотря на то, что тот и без того идеально на нем сидел. Он быстро огляделся и обернувшись к открытой двери лимузина, помог выйти в свет своей супруге. В этот момент к нему уже подскочили репортеры и давай пихать в лицо диктофоны.. Фигорио недовольно хмыкнул, но все же снизошел до ответа:
- В жизни не все бывает так, как нам бы хотелось..
Журналистка недовольно сморщилась и задала следующий вопрос:
- Мистер Кальтоне, а почему вы не взяли с собой ваших прелестных детишек? Или считаете, что они слишком малы для таких серьезных мероприятий?
- А вы, оказывается достаточно умны для вашей несерьезной профессии...
Фигорио широко улыбнулся и сразу добавил,- Да, они еще не способны оценить размах приема. И слишком малы еще. В это время детям положено видеть 10-й сон..
Журналистка сделал вид, что его шутка ее развеселила и улыбнулась.
- Как вы считаете, кто сегодня встанет на пост президента Сети фабрик Дома Мортенелли?
- Я в этом плане плохой предсказатель. Но буду надеяться, что им станет Винченицо Домикони...

Победно улыбнувшись, журналистка сделала что-то вроде книксена.
- Спасибо, мистер Кальтоне! Удачно вам повеселится!
Пока чета удалялась в сверкающие двери казино, журналистка прослушивала последнюю сказанную фразу Мистера Кальтоне с победной улыбкой истиной акулы пера. Уж завтра точно будет интересненькая статья!
Статью подготовила Хелен Паркер.
13 июля 1924 год.

 Отправлено: 06.07.09 17:21. Заголовок: Раскатался, извиняюс..

Раскатался, извиняюсь, за ошибки прошу прощения

Утро выдалось как обычно суетным, но необычно радостным для Дженно. Он проснулся со стойким желанием насладиться сегодняшним вечером по полной, заодно устроить незабываемый праздник для Джокера. Джек должен был сегодня почувствовать себя королем вселенной, ну или близко к этому. Распрощавшись с кроватью минимум на сутки, смотря, чем закончится вечеринка в казино, уплетая завтрак и бросая косые хитроватые взгляды на Бэрту, Дженно вдруг переключился на мысли о Сесилии. Подарок, доставленный ей вчера, теперь в его воображении легко и просто надевался на изящную фигуру девушки. Видя ее в этом платье перед мысленным взором, он в секунды решил приобрести ей еще один подарок, за которым и намеревался поехать немедленно. Дженно никогда дел не откладывал, тем более таких приятных. Конечно, проще было разослать «молодцов» в разные концы города, чтобы они нашли нужную вещь и привезли ее Дженно на золотом подносе, но самому было интереснее. К тому же, доверять часть своего крайне коварного и хитрого плана по обоготворению Сесилии он не собирался никому. Оставив столовую позади себя, Дженно быстро преодолел коридор в сторону выхода, где мимолетом осмотрел себя в зеркале, поправляя зачем-то безукоризненно сидящий светло-серый пиджак. Во дворе стоял припаркованный форд, на скамейке неподалеку восседал Джо с газетой в руках.
- Доброе утро! – жизнерадостно поприветствовал шафера Сальгетти, садясь на заднее сидение и перехватывая газету у Джо. Водитель устроился у руля, после чего ворота перед домом разъехались в сторону, выпуская форд на улицу.
- Маршрут у нас таков на сегодня, - начал он спешно и по-деловому вещать, не отрывая глаз от газеты, - Сначала заедем в ювелирный, если не найду, то, что мне надо, то не в один, потом в «Джокер»… А после надо будет организовать твоих друзей и тебя тоже купить костюмы, будем шиковать на радость и зависть гостям. – Отложив газету в сторону, Дженно широко улыбнулся и вздохнул, вальяжно откинувшись на спинку сидения.
За коном мелькали дома, блестящие оконными стеклами под лучами утреннего солнца. Город просыпался и вместе с ним просыпался энтузиазм Сальгетти. Он искренне счастлив был получать столько положительных эмоций от вида родного Нью-Йорка и очень надеялся никогда не терять этого своего качества. Джо, приобретя оттенок свеклы после заявления Дженно о покупке дорогущего (а иначе и быть не может) костюма, повез хозяина к самому дорогому и богатому ювелирному магазину города. Цены там были как номера телефонов, может чуть меньше, от того в таком месте могли появляться лишь подобные Сальгетти личности. В большинстве своем толстосумы и зажравшиеся чиновники. Дженно искал нечто легкое, но необыкновенно красивое, что дополнило бы образ его «принцессы-актрисы». Но, сколько бы он не искал, сколько бы персонал магазина не пробовал перерыть все запасники, ничего подходящего он не нашел. Доведя несчастную девушку-продавца почти до полуобморочного состояния от всей суеты с таким привередливым клиентом, Дженно ничего лучше, чем купить там одни из лучших серег и подарить ей, не придумал. Обескураженная девушка дрожащими руками забрала неожиданной подарок, округлившимися глазами следя за удаляющимся прочь Сальгетти в сопровождении Джо. Вдохнув поглубже воздуха, когда двери ювелирного закрылись, Дженно с досадой улыбнулся, оглядываясь по сторонам.
- Попробуем в другом месте. Я всегда получаю то, что хочу. Я его сам сделаю, если что, - усмехнулся Сальгетти, поймав весьма понимающий и даже ободряющий взгляд Джо.
Джо отвез Дженно еще в два ювелирных магазина, где закупали побрекушки только звезды эстрады и кино, после чего, отойдя от очередных закрывшихся за спиной дверей, Дженно облокотился спиной на свой блестящий на солнце форд, явно задумчивый и серьезный. Джо молча стоял рядом, покуривая дешевую сигаретку. Одного укоризненного, но все-таки дружелюбного взгляда Дженно хватило, чтобы Джо поперхнулся дымом и выкинул сигарету. Дым этой дешевки не помогал сосредоточиться.
- Сменим тактику… Я не ювелир по части драгоценностей, но я могу обеспечить ювелиру необходимые драгоценности. – Произнеся это вслух, Дженно хмыкнул, к нему возвращался бодрый настрой, неудачи в ювелирных остались позади.
- И я знаю, где его найти. Джо, в машину, я поведу.
***
Спустя четыре с половиной часа Дженно выходил из довольно неприметного дома, где жил один сильно обязанный семье Сальгетти ювелир еврейской национальности и склада ума. Седой и невероятно улыбчивый мужчина, похожий на горбатого гоблина поклялся мамой, что к назначенному сроку с теми камнями, что Дженно привез ему, сделает подвеску, которую о которой он мечтал этим утром. Описав свой подарок в деталях и не поскупившись на аванс, Дженно поехал в казино. Никогда еще там не было так шумно и суетливо, как сейчас. Работники бегали как ужаленные из угла в угол, переставляя статуи и вазы, столы, цветы, ящики с горами фишек, тонны провизии, провода и лампочки, новейшие автоматы… Едва Дженно оказался внутри, как на него налетели сразу все его помощники, направленные сюда не много, не мало с шести утра. Концептуальная идея реализовывалась до омерзения медленно, что совершенно Дженно не устраивало. Разогнав всех тихим незлобным наездом в ответ, высказав тем самым строгое слово хозяина, он начал руководить персоналом, направляя их суету во благо подготовке. Стиль казино был назван кем-то в прессе голд-палас. Тут все было золотым, включая потолок, где светилось множество ламп, как звездное золотое небо. Потолок подпирали колонны, так же золотые, строгие, античные и такие же внушительные. Повсюду были красные ковры, обшитые золотом по краям. Куда не глянь, все везде сверкало богатством. Но вот сейчас богатство затмевалось передвижениями людей, которые доделывали все необходимое. Установка новых автоматов заняла часов пять, оформление залов декоративными изысками – три часа, после чего настала часть «пыльная и счетная», которую Дженно все-таки оставил на своих помощников. Когда он соизволил взглянуть на часы, уже было шесть часов. – Ну все, пора…- Прошептал про себя Сальгетти, удаляясь к выходу. «Джокер» манил его обратно красотой, только-только наведенной, с трудом можно было оторваться теперь от вида всего этого великолепия, но пришлось.
Джо успел собрать людей Сальгетти, вскоре к форду присоединилось еще две машины незаметней. Заехав по дороге к ювелиру и забрав теперь уже полностью оплаченную драгоценность, процессия направилась к магазину, где обычно приобретал вещи сам Дженно. Любимое место в городе, что сказать. Чем-то напоминало казино, но не играми, а сто процентной тратой денег за удовольствие. Удовольствие было в виде самых элегантных костюмов на любой случай в жизни миллионера. Привыкшая к размаху жизни своего начальства охрана тут все равно чувствовала себя не очень комфортно. Подбирая лично на каждого молодца костюм, Дженно добил очередную девушку с поиском нужных вещей. Но результат был замечательным. Каждый теперь выглядел как миллионер, если бы не некоторая детская восхищенность, которая виделась в лице каждого, стоило только подойти к зеркалу. Пока охрана любовалась на себя (редкое счастье, между прочим), Дженно отправился на поиски своего собственного костюма. Спустя еще час он садился в свой форд в невероятно красивом смокинге, лоснящемся и блестящим дороговизной на свету, голову украшал не очень высокий цилиндр, истинно английский аристократический стиль. Оставалось совсем мало – пересесть на колеса посолиднее. Около дома Дженно уже ждал черный кодиллак, приобретение недельной давности, которое только сейчас по распоряжению Дженно покинуло «банковскую ячейку» завода, где он ждал своего нового хозяина все это время. Джо от предстоящей поездки на таком авто просто расцвел. Они все расположились в машинах вновь, на часах было без семи минут восемь. В самый раз, чтобы доехать. Наверняка, там уже толпа журналистов, слава Богу, там были его люди, контролирующие ситуацию. И Дженно не ошибся…Дав интервью миловидной журналистке, он по-царски осмотрел свое казино, отдавая цилиндр кому-то сзади. Оставалось теперь лишь дождаться всех гостей, а особенно двух из них. Положив руку в карман, где покоилась подвеска, он с ехидной улыбочкой поприветствовал Домикони, не удостоив того больше вниманием. Внимание ему теперь обеспечат официанты да крупье.
И вот, спустя немного времени, в «Джокере» объявилось его семейство и семейство Джека вместе с ним самим. Доменика не поленилась полезть обниматься первой, чему Дженно был несказанно рад. Ну а после приветствия с родней, он, наконец, добрался до Джека, распростер руки для объятия и заключил в них как в оковы друга, бодро похлопав по спине.
- Твой вечер, наслаждайся, а я клянусь обеспечить хорошее настроение, даже если эти снобы вдруг закряхтят. – Концовку он произнес тише, но лукавая улыбка застыла на лице. Отпустив тут же друга, Дженно повел всех демонстрировать новшества, утянув прежде всего с собой сестрицу, в казино, еще два дня назад пребывающего в неизменном, но более тусклом великолепии.

 Отправлено: 07.07.09 19:12. Заголовок: Красная дорожка и вс..

Красная дорожка и вспышки фотокамер… Ее машину в этом городе мог узнать каждый: золотистые полосы на дверях – каприз богатенькой и небезызвестной в этом городе девочки – делали ее весьма приметной. Лимузин остановился. Водитель вышел сам и открыл дверь, не позволив сделать это «специально обученным людям». Сначала из темноты салона показалась стройная ножка, обтянутая блестящей тканью, потянувшейся вверх и обнажившей стройную голень. Затем длинная юбка снова скользнула вниз, пряча пот тканью красивые ножки, когда второй каблук коснулся красной дорожки.
Шофер и по совместительству один из охранников юной леди протянул своей хозяйке руку в белой перчатке. Длинные пальчики с безупречным маникюром легли в ладонь, и с грацией крупной кошки брюнетка выскользнула из машины.
Она расправила плечи, позволяя меховому манто с хвостами сползти на локти и открыть взглядам присутствующих длинную шею и красивую спину, не спрятанную как обычно под копной черных, как смоль, волос. Девушка повела остреньким подбородком, окидывая по-настоящему хищным и одновременно снисходительным взглядом голубых с синей каймой глаз толпу фотографов, журналистов и зевак. Уголки чувственных губ, блестевших под слоем яркой розовой помады, приподнялись вверх и растянулись в ослепительной улыбке истинной звезды.
Как ни крути, а мисс Джинджер Харлоу была дамой публичной, светской львицей, лицом частенько появляющимся в газетах («Ох уж эта пресса… Знать бы, кто ее придумал, и уничтожить во чреве матери…» - однако этой мрачной мысли не было дозволено проявиться на миловидном лице)… Она умела появиться так, чтобы все находящиеся поблизости фотографы на мгновение забывали о прочих не менее известных персонах и обращали свои взоры и объективы камер в сторону дочери мера. Джиа и сейчас играла на публику: улыбалась, позировала, стараясь как можно натуральнее продемонстрировать, что ничего особенного не произошло, что у нее – владелицы умопомрачительно дорогого бутика – просто не может быть что-то не так. Красивая, богатая, успешная… чего еще хотеть от жизни? («Спокойствия, уверенности в завтрашнем дне и простого женского счастья?!»).
Юная предпринимательница, одаривая великолепной улыбкой то одного, то другого фотографа, позволила сделать еще несколько снимков и направилась к стеклянной двери, за которой ее не будут ждать камеры и люди с вопросами… Да… как вот эта блондинка с дурацкой стрижкой…
Нет… Джинджер совершенно не настроена была сегодня давать интервью, но отказ мог быть воспринят неправильно, ведь она никогда не пренебрегала вниманием журналистов. Ничего особенного им не говорила, но ни разу за всю свою жизнь не сказала просто «нет»… И сейчас она улыбалась, отвечала уклончиво, но тем не менее – можно сказать, интервью она дала, большего от нее ждать не стоило, ибо в красивую темную головку вдруг пришла мысль, что когда нижней части тела светят крупные неприятности, весь организм становится никому ничего недолжным… Однако, блондинка намеков на то, что с вопросами пора кончать, не понимала, потому Джина была вынуждена просто развернуться и уйти. Еще несколько улыбок, остановиться, взгляд через плечо – это фото обязательно напечатают, - и долгожданная цель совсем близко. Перед брюнеткой открыли дверь, она кивнула и, наконец, оказалась внутри казино, словно прошла через врата в другой мир. Здесь было значительно спокойнее и в разы опаснее…
Харлоу идеально вписывалась в своем наряде в золото, которого было, кажется, чересчур много в этом помещении, но не сливалась с ним…
Джинджер взглядом искала Сантино, хотя прекрасно помнила, что его здесь нет и не будет. Почему она до последнего надеялась, что ее любовник и партнер все-таки приедет? Пусть со своей куклой, но будет здесь… Его присутствие могло бы придать духу девушке, но… Сонни не было.
Брюнетке подали бокал шампанского. Она медленно шла вперед, улыбаясь и здороваясь со знакомыми, иногда останавливаясь для короткой беседы, но думала о своем.

 Отправлено: 07.07.09 21:34. Заголовок: -- Дженно. Дженно! Л..

-- Дженно. Дженно!
Лондон спал. Ночь обвивала чёрными звёздными руками глаза дремлющего города, нашептывая ему на ухо что-то сладкое и спокойное, заставляя забывать обо всём тех, кто жил в нём. Луны не было на небе. Её молочный серп старательно скрывали грязно-серые облака, медленно ползущие по поднебесью. Ветер, начинающий засыпать от нежных звуков ночной песни, тихо летел вдоль земли, успокаиваясь, постепенно укладываясь на холодную мостовую. Огромный старый Биг Бен, переведя свою чёрную минутную стрелку на деление «ноль» огласил центр города гулким боем, знаменующим наступления трёх часов ночи.
-- Дженно! Проснись же!
Кто-то пихнул молодого шестнадцатилетнего сицилийца в правое плечо, отчего тот, замычав, нехотя и недовольно, стал ворочаться на кровати. Комната в мужском интернате была маленькой и двухместной – большая роскошь в глазах всех прочих обитателей замка, но обыденность для наследников итальянских кланов. Две кровати, завешанные портьерами, стояли почти рядом друг с другом. Стоило лишь протянуть руку, чтобы дотянутся до соседа.
--Дженно!!
Голос, непрерывно призывающий Красавчика из сладкого мира Морфея, прозвучал громко и умоляюще. Голова юного Сальгетти начала быстрее проясняться, возвращаясь к реальности и восприятию того, что происходило. Приподнявшись на локтях, он открыл глаза, всматриваясь в темноту, пытаясь во всём разобраться. Когда зрачки окончательно соорентировались, его зелёным глазам предстала странная картина: Джек, его лучший друг, сидел почти что на подушке, вжавшись в спинку кровати, подогнув под себя ноги, с ужасом глядя перед собой. Что-то словно щёлкнуло в мозгу у Сальгетти и он, резко встав, подошёл к кровати друга.
-- Джек?
Наклонившись, Дженно заглянул в лицо соседа, пытаясь понять, что с ним. Пронзительно синие глаза Джека были широко раскрыты, взгляд переполненный ужаса и оцепенения был направлен перед собой, только в одну точку. Его лицо, бледное даже в темноте, казалось застыло словно сделанное изо льда. Будто он спал, вот так, сидя, и видел кошмар.
-- Дженно, что происходит?
Он говорил шепотом, его еле слышный голос заметно дрожал. Дженно не отрываясь смотрел на друга. Он сел рядом с ним.
-- О чём ты, Джек?
-- Посмотри.
Джек чуть кивнул головой, указывая на что-то. Дженно проследовал за ним взглядом – центром внимая друга оказались тяжёлые тёмные портьеры, свисающие с кровати и заткнутые за столбы. Он ещё раз оглядел огромные куски ткани и весь верх кровати.
-- О чём ты? Здесь ничего нет.
-- Как же нет? – прозвучал измученный голос, - Всё ведь в крови…
Всё внутри Красавчика похолодело. Словно кто-то разом окатил его ледяной водой. Нет, он не испытывал страха – сын Джакомо «Медведя» уже с десяти лет отвык боятся чего-либо. Но это – болезнь его друга, эти странные приступы – приводили сицилийца почти в состояние ступора своей неизвестностью и необъяснимостью. Что-то, что творилось в голове у Джека и временами выхлёстывалось наружу, бесконтрольное и непонятное. Дженно не боялся вида крови и ещё чего-то в этом роде. Но ему было страшно представить, какого это, когда твой собственный мозг выдаёт твои кошмары за реальность.
-- Господи, Джек, - сорвалось с губ Дженно.
Он протянул руку, касаясь лба друга и тут же одёрнул её. Джек был горячий, словно раскалённая печь. От прикосновения ладонь Красавчика стала влажной от обильно выступающего холодного пота на лице молодого Мортенелли.
-- Нужно позвать кого-нибудь, - проговорил Дженно вслух свои мысли.
-- Не уходи! – Джек вцепился стальной хваткой в предплечье Сальгетти.
-- Я сейчас вернусь, Джек, - Дженно аккуратно высвободился от руки друга, - Я здесь, я совсем рядом.
С этими словами он спешно подбежал к двери и, открыв её, выскочил в еле освящённый коридор. Там, неподалёку, клюя носом, сидел ночной надзиратель. Дженно обернулся, взволнованно глянув на Джека. Тот, всё чаще дыша, стал отползать ещё ближе к стене, словно стараясь впечататься в неё. Как будто что-то медленно надвигалось на него.
-- Дженно, Дженно… - его голос был тих, но переполнен ужаса.
Не уходя от двери, Дженно перевёл взгляд на сторожа. И кто ему позволил спать на работе?!
-- Сюда! – крикнул он, - Скорее! Просыпайтесь!
Сторож вздрогнул и, оглядевшись, заметил Дженно.
-- Позовите врача! – нерасторопность англичанина начала бесить Красавчика, - И позвоните профессору Нортфильду, немедленно!
Седовласый сторож средних лет быстро приблизился к Сальгетти, но всё же не так быстро насколько требовалось.
-- Что у вас произошло? – сказал он таким недовольным тоном, словно парни что-то натворили у себя в комнате, - Профессору Нортфильду? Вы из ума выжили? Сейчас три часа ночи!
Дженно резко приблизился к самому лицу глупого слуги, сверля его бешенным взглядом.
-- Если до наступления полудня вы хотите сохранить свою работу, вы сейчас же позвоните Нортфильду!
Вспыхнувшая было на лице англичанина ответная ярость так и осталась невыраженной. Все прекрасно знали о связях юного ученика, о том, что его отец-миллионер выполнит желание сына, и никто не станет препятствовать желанию Сальгетти, ведь он один из крупнейших спонсоров интерната. Сторож развернулся и поспешил к управляющему. Тут же вернувшись в комнату, Дженно подскочил к кровати Джека.
-- Везде, везде… - почти шепотом повторял Джек, панически глядя на свои руки.
Его тело била крупная дрожь, ночная рубашка промокла, прилипнув к груди и спине, волосы у лба и на висках были мокрыми от пота. Почти не дыша, Дженно нахмурившись, смотрел на Джека. В этот момент тот вдруг начал смеяться, поначалу тихо, сдавленно, но потом всё громче и громче, не переставая с ужасом смотреть на свои ладони.
-- Весь, весь…! – он захлёбывался от смеха, - В крови! Весь!!
Дженно схватил Джека за плечи и как следует тряхнул.
-- Джек! Слушай меня! – он крепко держал его, пытаясь сконцентрировать на себе, - Смотри мне в глаза! Джек!!
Немного успокоившись, тот перевёл взгляд на друга, пытаясь побороть приступ и слышать, что ему говорят.
-- Джек, что бы ты сейчас не видел, что бы не чувствовал – это всё неправда, иллюзия. Слышишь? Иллюзия!
-- Иллюзия, - повторил Джек, стараясь успокоиться и взять себя в руки, - Иллюзия, иллюзия, иллюзия…

Он резко оторвался от кровати, вскочив, судорожно ловя воздух ртом. По вискам, щекоча лицо, побежала маленькая струйка холодного пота, рубашка неприятно липла к телу, будто он пробежал несколько километров и тут же завалился спать. Небрежно стянув её с себя, почти не расстёгивая пуговиц, он швырнул влажную рубашку на пол. Медленно поднявшись на ноги, он переоделся, накинул на себя халат и пошёл в душ. Прохладные струи воды текли по его голове, стекая на спину, дальше вниз, по ногам, достигая подошв, растекаясь по ванне, неотвратимо уходя в слив. Уперевшись одной рукой в выложенную белым кафелем стену, опустив голову под водяные струи, он стоял, не двигаясь, наслаждаясь водой и прохладой. Какие давние воспоминания. Уже давно его мозг не напоминал ему о том, почти первом серьёзном случае. Нет, опасность была не в видении – всего лишь тонны растекающийся по кровати крови, пропитавшей постель и одежду. Необычность была в том, что приступ наступил без видимых на то причин. Каждый раз нервная система Джека давала сбой только после какого-то эмоционального напряжения или перегрузки. Но тогда… Это были обычные дни, заурядное течение времени, просто ничем непримечательная учёба. Но программа всё равно дала трещину. Брешь в коре головного мозга, неизвестно зачем и когда открывающая свои замки. Он глубоко вздохнул, выключая воду, беря висящее рядом полотенце. Вытерев голову и тело, обвязал его вокруг бёдер и вылез из ванной, подходя к раковине. Она была довольно большой, встроенной в стол, соединявший её с ванной, внизу которого были шкафчики и ящики для туалетных принадлежностей. Венчало это великолепие огромное зеркало почти на пол стены. Джек наклонился, промывая глаза. Шумная струя воды – единственный звук, наполнявший большую ванную комнату. Он провёл мокрыми пальцами по глазам, вымывая попавшее в них мыло.
-- Привет, Джеки.
Мортенелли замер, так и оставшись согнутым над белоснежной раковиной. Толстая струя воды всё так же шумно стекала в тёмное жерло стока. Медленно, почти не дыша, он распрямился, взглянув в зеркало.
-- Ну что, ты не рад меня видеть?
Глубинно-синие глаза немного расширились от удивления, глядя на своё отражение, которое… беседовало с ним. Единственным отличием от него самого были еле заметно отливающие зеленью волосы зеркального двойника. Джек отпрянул на шаг назад. Удивление сменилось пристальностью, с лица исчезли всякие эмоции.
-- Воду не трать, - улыбаясь во все тридцать два зуба, проговорило отражение; оно потянулось к зеркальному крану и закрыло воду – в этот же момент перестала течь и реальная.
-- Снова ты, - тихо и устало проговорил наконец Джек, - Что тебе нужно?
Двойник засмеялся, блеща безупречной улыбкой.
-- Что бы сказал профессор Нортфильд, услышь он сейчас твои слова? – хитрый взгляд уставился на Джека.
Джокер отошёл от зеркала, подойдя к собственным брюкам, рыская по карманам.
-- Сигареты в левом кармане пиджака, - подсказало отражение.
Глянув на двойника через плечо, Джек усмехнулся, открывая дверь, заходя в свою комнату. Он замер на пороге: всё вокруг – стены, кровать, огромное окно, мебель – всё было обильно перемазано кровью. Словно здесь только что кого-то долго и усердно убивали. Джек опустил голову, закрывая глаза, концентрируясь. «Это иллюзия, просто иллюзия» - проговорил он про себя. Устало вздохнув, он снова открыл глаза – всё было в порядке и на своём месте. Слева послышалось довольное хихиканье. Джек повернул голову – его собеседник отражался в зеркальных дверях платяного шкафа.
-- Эта шутка устарела ещё десять лет назад, - пробубнил Джек, вытаскивая из кармана пиджака сигареты и закуривая, - Мне уже давно не пятнадцать.
-- Я знаю, - улыбаясь, ответил двойник, - Но мне показалось, что приятные воспоминания настроят тебя на благоприятный лад.
Он снова засмеялся. Джек уселся на край кровати, затягиваясь снова и снова, неспеша задымляя собственную комнату. Из приоткрытого окна потянуло свежим воздухом.
-- И всё же, что тебе нужно?
Он решил сосредоточится на каком-то одном отражении, ведь его Шутник теперь глазел на него со всех стеклянных поверхностей.
-- Джеки, - радостно воскликнул тот, - Я твоё подсознание и ко всему невероятно везучее! Не каждому мозгу посчастливится имееть возможность поговорить на досуге со своим хозяином.
-- Хозяином? – Джек выпустил струю дыма, - Рад, что ты это понимаешь.
-- Джеки, Джеки, - затараторил двойник, - Я есть ты, а ты есть я! Не делай между нами различия. Разве что у меня волосы лучше, - он снова хихикнул, - Я всегда в глубине твоих мыслей, обитающий на самых отдалённых границах твоего разума, о которых ты даже не имеешь понятия., - на мгновение он остановился, а потом добавил, - Хотя в ближайшем будущем я надеюсь перебраться в более активные части твоего мозга. Иметь, так скажем, более непосредственное участие в твоей жизни.
-- Неужели? – Джек затушил сигарету в дорогой хрустальной пепельнице, - Что ж, попробуй.
-- Уже попробовал, Джеки, уже попробовал! – от радости он вскинул руки, словно ребёнок, которому наконец досталась давно желаемая игрушка, - С сегодняшнего дня твоя жизнь очень круто изменится. Она будет перенасыщена событиями и впечатлениями, так что я всегда буду рядом с тобой, - в этот момент отражение стало как будто блекнуть, а голос растворятся, - Стоит только заглянуть в зеркало…
Джек зажмурил глаза и снова открыл их. Двойник пропал, словно его и не было. Вокруг всё было тихо, дворец Мортенелли спал. Посидев ещё несколько минут, глядя на огромную молочную луну, посматривающую на него из окна, он завалился на кровать и выключил свет…

… Дверь чёрного дедова Кадиллака открыл кто-то из привратников, разодетого в стиле дворецкого времён Короны. Глаза тут же ослепили бесконечные вспышки фотокамер, а уши заложило от неразборчивого крика пытавшихся пробиться к ним журналистов. Придерживая шляпу, Джек вышел из машины, оглядывая окружение. Пред ним, ведя к самому входу казино, расстилалась огромная красная ковровая дорожка. По обеим сторонам, крепко сдерживаемые охраной, бесновались журналисты, перегибаясь через руки, опираясь о головы друг друга. Они голосили во весь голос, одновременно, от чего разобрать смысл хоть одного слова не представлялось возможным. Джек был одет с иголочки – элегантный, специально для него пошитый в Англии чёрный костюм-тройка с тонкими фиолетовыми линиями, белоснежная рубашка, увенчанная черной, как смоль бабочкой и лакированные, начищенные до блеска туфли. За ним из машины вышли дед, вечно серьёзный Америго и вечно благодушный Лучиано. Тут же, подъезжая следом, показались чета Домикони и Сальгетти. Аделла, гордо и молчаливо, шла под руку с мужем. Что-то внутри Джека недовольно зашевелилось от вида надменного лица Чезарэ Домикони. Он отвернулся, отгоняя от себя всякие дурные мысли. И в этот самый момент кто-то словно с разбегу кинулся ему на шею. Немного опешив, Джек поднял руки, дотрагиваясь, как оказалось, до девичьей талии. Он посмотрел перед собой – обвив его шею тонкими руками, обаятельно и очень красиво улыбаясь, приблизившись почти к самому его лицу, на него смотрела молодая девушка, до боли похожая на Дженно. «Одна из его сестёр» - догадался Джек.
-- Доминика, оставь его в покое, - прозвучал рядом низковатый, чуть с хрипотцой голос Джакомо Сальгетти; он подошёл к Джеку, оттаскивая от него дочь, пожимая его руку, - С приездом, парень. И с днём рождения.
-- Спасибо, дон Сальгетти, - Джек кивнул, улыбаясь, бросив благодарный взгляд на Доминику.
Марчелло, подойдя сзади, как всегда похлопал его по спине, и они зашли внутрь. Казино Дженно просто ослепляло своим великолепием и роскошью. Даже не верилось, что в такое время в Нью-Йорке может находиться такой дворец азарта. Гости уже наполнили зал, всюду сновали длинноногие официантки с подносами, заставленными высокими хрустальными бокалами, со всех сторон слышался шорох карт, треск рулеток и мягкий стук игральных костей о новенькие обивки столов. Заглядевшись на знаменитое казино-тёску, Джек не заметил, как у него взяли шляпу, а в руке оказался бокал с шампанским. Через мгновение появился и сам хозяин бала.
-- Твой вечер, наслаждайся, а я клянусь обеспечить хорошее настроение, даже если эти снобы вдруг закряхтят, - Дженно заключил Джека в крепкие объятия, улыбаясь ему своей безупречной улыбкой.
-- Рядом с тобой у меня даже в Аду будет хорошее настроение!
Они засмеялись и стали проходить вглубь казино, дабы Дженно мог во всех подробностях похвастаться своим знаменитым творением.

 Отправлено: 08.07.09 22:43. Заголовок: >>Владения Д..

>>Владения Домикони

За окном мелькали огни ночного города, сливаясь в сплошную, яркую, полосатую линию, тянущуюся вслед за машиной. Они как раз неслись по Бродвею, ослепляющему своей роскошью в столь поздний час. Как всегда Нью-Йорк стремился перещеголять всех, а уж столь знаменитое место должно было и вовсе быть в центре внимания.
Но Винченцио мало что замечал, безразлично разглядывая затылок шофера. В пальцах он крутил сигару, абсолютно не задумываясь о том, что делает. Наследник Домикони не думал ни о чем. Его разум впал в приятное забытье, которое было столь необходимо воспаленному сознанию. Винченцио казалось, что он уже вечность пребывает в нем, но с момента их отъезда из дома прошло всего не больше двадцати минут. Сладкая дрема была губительная для него, но он ничего поделать с собой не мог и не хотел.
Машина мягко притормозила у знакомого здания. Театр был подсвечен лампами. Игра теней завораживала. Альмеида была прекрасна именно ночью, в театре собственных иллюзий и недосказанности. Тени давали возможность полету фантазии, и на месте театра легко можно было вообразить старинный склеп с летучими мышами или арену с гладиаторами, скрывающуюся за этими стенами.
Мимо спешили прохожие, не замечая того, как худенькая фигурка метнулась к автомобилю от входа в театр. Люди мало что замечают по своей сути. Их интересует только то, что они хотят видеть. Все остальное, не заслуживающее их внимания, им было не интересно.
Винч предусмотрительно открыл заднюю дверь салона и впустил гостью внутрь. Она запрыгнула в салон, оставив за собой шлейф из тяжелого парфюма, и уселась рядом с Винчем. Глаза девочки сияли от счастья. Шофер завел мотор, и они направились в сторону казино. Вечер предвещал быть на редкость омерзительно-загадочным. Молодого человека передергивало от одной мысли о том, что там будет. Он и так знал все расписание банкета по минутам, и это было прискорбно. Лучше пребывать в праздном неведении, чем томиться от скуки в уже отрепетированном шоу.
Поприветствовал Рейчел, Винч отметил, что она прекрасна, сделав девочке комплимент и заверив, что она будет достойно выглядеть на фоне светских львиц.
- Уж кому, как не мне, это знать, - улыбнувшись, он подмигнул ей.
Свернув с с дороги, Мерседес сделал полукруг, медленно подъезжая к казино, принадлежащее Дженно Сальгетти. «Джокер» было самым шикарным местом Большого яблока, самым дорогим и пафосным. Лучшего места для проведения Раута найти было нельзя. Огромные залы игорного дома с легкостью могли вместить огромное количество званных гостей. А территория мафии, охраняемая как крепость, сразу же исключала незваных персон, журналистов и других ненормальных, желающих просочиться на мероприятие.
- Мы на месте, мисс Геллерт. Хочу представить вам казино «Джокер». Думаю вы в курсе, что его владелец ваш несравненный Дженно, - усмехнувшись, Винч кивнул девочке на здание казино а окном автомобиля. Они как раз подъезжали к главному входу. Мимо проплывали толпы журналистов. Везде сверкали вспышки фотокамер и ослепительных софитов. Было шумно и празднично.
- Прошу, - Домикони поправил бабочку и пригладил волосы ладонью. Затем открыл дверцу авто и вылез наружу, улыбаясь всем сразу. Им навстречу сразу рвануло несколько репортеров, облепляя его и задавая бесчисленные вопросы. Слушать их ему совершенно не хотелось. На уме этих недалеких людей было одно – станет ли он главой фабрик или нет. Для них не было других фактов и информации, опровергающих это. Но зато Винчу казалось, что его четко и дотошно препарируют на хирургическом столе без наркоза. Журналюг хотелось разогнать. Ситуацию исправила его спутница, выпрыгивая из Мерседеса следом. Винч протянул ей молча руку и повел за собой. Нагнувшись к ее уху, он прошептал как можно четче.
- Улыбайся и ничего не говори. Они только и ждут свежий кусок мяса, будто стая голодных рифовых акул.
Он, держа ее под руку, веренно повел ее ко входу.

 Отправлено: 09.07.09 00:03. Заголовок: Возле ковровой дорож..

Возле ковровой дорожки остановился новенький чёрный «Rolls-Royce Phantom I», из которого вышел мистер Эберлайн, больше известный как Джон Амиго, киллер, не имеющий совершенно никакого прикрытия. Почему Джон не нуждался в них? Да просто его хватка была как у пса породы кане корсо: совсем не обязательно выставлять напоказ свои умения и сразу вцепляться в горло противника, лучше стоять с ним рядом и ждать, пока враг сделает хоть одно движение – любое окажется последним. Риск упустить цель сводится к нулю, если обладаешь таким качеством, а оно с виду кажется слишком простым, чтобы устраивать прикрытия. Из всех живых созданий так поступают только храбрые и уверенные в представители кане корсо. И Амиго.
И Амиго, который со слегка хмурым видом сейчас шёл в направлении входа в казино «Джокер», спокойно поглядывая на происходящее вокруг шоу, сделанное из этого чёртового «дня рождения». Перестраховщики и любители скрытности. Этот восторженный шум, красная ковровая дорожка и добрая орда журналистов вместе с их назойливыми спутниками-фотографами, работающими в режиме нон-стоп. Что может быть глупее? Разве что красующаяся здесь блестящая жестокая молодёжь этого жестокого блестящего города.
Если б за присутствие на этом рауте дон Бернелло не отвалил Амиго аванс в виде кругленькой суммы «зелёных», никто б и не увидел здесь Джона Эберлайна. Хотя он и без того мешать никому веселиться здесь не собирался. Просто присутствие. За деньги. На рауте должны были объявиться какие-нибудь новости, которые могли бы оказаться важными для чикагской мафии, единственным представителем коей и являлся Джон. Как грустно ощущать себя правой рукой Бернелло, когда ты не сицилиец да и вообще к мафии относишься как к источнику высокой зарплаты, а не как к смыслу жизни. Риск – хорошо, но в образе мафии смыслом жизни он становиться всё же не должен, как упрямо считал мистер Эберлайн. В момент, когда нагрянула эта мысль, к Джону неловко пристала с вопросами весьма вертлявая журналистка с волосами, выкрашенными в ненормально-белый цвет. Эта женщина только-только оставила в покое от своих расспросов какую-то темноволосую девушку. Когда «какая-то девушка» обернулась, быть может, по привычке, чтобы подарить ещё одну ослепительную улыбку всплеску вспышек фотоаппаратов, Амиго узнал её.
Но ни один осколок эмоций не отразился на лице помощника дона Бернелло. Это было уже привычкой, выработанной долгим опытом соответствующей работы. Впрочем, эмоциям и не было откуда появляться – они точно и не зарождались вовсе в душе, хотя это всего лишь казалось.
На автомате ответив на пару вопросов журналистки, Джон деликатно улыбнулся в ответ на последний, которым представительница газеты или журнала зашла слишком далеко. «Светскости» он почти не касался. Оставив журналистке сдержанную улыбку, Амиго, приподняв трость, которую он прихватил с собой, над полом, скрылся за крутящимися дверьми под неладный стрёкот фотоаппаратов.
За стеклянными дверьми его – как и других – ждало многое. Из приятного там было наличие спиртного и, быть может, хоть каких-то новостей, за которые будет отдельная плата. Из неприятного – тщательный обыск на предмет нахождения оружия. Без него Джон не появлялся нигде, разве что в прачечной, в спальне и в душе, а на подобного типа «вечеринки» вход с оружием был запрещён негласным, а иногда и гласным законом. Поэтому Амиго и заказывал у знакомых поставщиков огнестрельного оружия для таких случаев нечто особенное, на что хватало его конструкторской фантазии. Сегодня оно было частично в трости, являвшейся по сути своей перекрашенным лёгким дулом от ружья «Abesser & Merkel». Эта идея никогда не подводила, не подвела и сегодня. И вот вскоре Джон Эберлайн вместе со своей тростью медленно проходил мимо знакомых и малознакомых лиц, обзаведясь по пути бокалом шампанского.
Обстановка шика и блеска лучшего казино Нью-Йорка не производила на него впечатления. Здравствуй, ещё один рабочий день.

 Отправлено: 09.07.09 18:01. Заголовок: «И что я здесь делаю..

«И что я здесь делаю?!» - эта мысль вертелась в темной голове Джинджер, закручивая прочие мысли и ощущения в ускоряющемся вихре, путая логические цепочки, разрывая причинно-следственные связи, которые брюнетка долго и кропотливо выстраивала, чтобы обосновать для самой себя свое присутствие на этой вечеринке. Вообще девушка редко пропускала любые более или менее важные события, иногда ей даже казалось, что отец давно должен был бы назначить ей жалование за то, что она исправно появляется на публике и только хорошо отзывается о своей семье, несмотря на то, что она была «самой проблемной и несговорчивой» из трех дочерей – впрочем, это не мешало Джиа считать себя самой успешной.
Слишком самоуверенно? Харлоу так часто рисковала если не всем, то очень многим, делая очередной шаг в надежде в полумраке нащупать подошвой дорогих дизайнерских туфель более высокую ступень, что отсутствие уверенности в себе, своих силах, своем везении, интуиции и чутье могло привести ее к краю пропасти, а Джина не любила оступаться – она просто не готова была начинать этот долгий путь сначала, боялась, что споткнувшись однажды и разбив колени, испугается вида крови и побоится подниматься вновь…
Из этих мыслей брюнетку периодически вырывал щебет обаятельной сладенькой шатенки – спутницы одного из ее давних клиентов. Этот парень счел допустимым сплавить свою красивую, но чересчур болтливую невесту («Кажется, третью только за последний год,» - не без яда отметила про себя Харлоу, стараясь не отпустить с лица выражения полного внимания к тому, о чем говорит девушка) на старую подругу, мотивировав это тем, что он успел пообещать «своему ангелу» дорогостоящий меховой подарок к скорому дню рождения, а никто не разбирается в мехе лучше, чем владелица самого известного бутика в Нью-Йорке. Джиа немного злилась, но отказывать не решалась – все-таки женщины рядом с этим джентльменом менялись часто и каждой он дарил манто, шубу, шляпку… а это – тоже доход…пусть и не основной… Да и Харлоу любила свою работу… где-то очень глубоко в душе… потому терпела этот восторженный писк начинающей актриски, иногда позволяя скучающему взгляду сорваться с быстро осточертевшего лица и отправиться в путешествие по залу.
Блеск и богатство, везде и во всем… Кто бы сомневался, что для Раута выберут именно это место?! Впрочем, Джинджер не знала этого до последнего момента. Она с головой ушла в лично-деловые проблемы, свалившиеся как снег на ее голову вместе с непонятно из какой дыры взявшейся мисс Имоджен Дойл, и как-то забыла поинтересоваться, где, кто, как… Ей и сейчас казалось, что происходящее вокруг касается ее меньше всего на свете, а потому мысль «И все-таки! Какого Дьявола я здесь нахожусь?!» раз за разом возвращалась, накрывая Джину с головой то волной апатии, то паникой, то злостью…
Синие глаза выловили в толпе силуэт Винченцио Доминикони и его спутницы. «Наверняка, актриса… надо будет спросить… сейчас это модно…» - взгляд снова упал на шатенку, которая с момента, когда их представили друг другу, ни разу не закрыла рот, чтобы дать возможность Джиа вставить хоть слово, и в уголках соблазнительных розовых губ затаилась едкая усмешка, которую вряд ли могла бы распознать столь недалекая особа. «И что так привлекает мужчин в глупых и наивных женщинах?...» - нет, брюнетку совсем не интересовал ответ на этот вопрос, как и проблемы в собственной личной жизни.
Имея целую армию поклонников и воздыхателей, Харлоу в свои двадцать четыре года уже не верила в личное счастье. Постоянного спутника в ее жизни до сих пор не наблюдалось. На публике девушка появлялась то с одним, то с другим. А ее интимная связь с Сантино уже далеко не для всех оставалась секретом. Впрочем, тут другое… Партнерские отношения предполагают доверие, а оно лучше всего закаляется где? – конечно, в постели. К тому же Джинджер красива, а красивые женщины являются слабостью для многих мужчин. Сонни так же весьма хорош собой, да и за неимением других вариантов – почему бы не поддаться минутному влечению…пару раз? Тогда почему она искренне желает его невесте ненароком поскользнуться и минимум сломать обе ноги, а в идеале попасть по автомобиль?
Девушка сделала несколько глотков шампанского и заметив, что ее собеседница смеется, широко улыбнулась в ответ, чтобы та не подумала, что Джина пропустила мимо ушей какую-то шутку или занимательную историю, как оно и было на самом деле, а взгляд снова пустился в путь, на середине которого и «споткнулся» о темную фигуру высокого мужчины, показавшуюся ей смутно знакомой еще в тот момент, когда он попал в поле зрения Харлоу на красной дорожке. Брюнетка не успела тогда поймать его взгляд, но точно знала, что за мгновение до этого он смотрел на нее, она ощущала это своей светлой золотистой кожей…
Джинджер уже совсем забыла о… « Как же тебя зовут?...» Об очередной невесте своего клиента и друга, которую, кажется, именно сейчас начало интересовать мнение владелицы бутика, в котором ей предстоит обзавестись – впрочем, чего она хочет девушка не слышала тоже.
- Оу… простите… - растерянно извинилась Джи и, одарив актрису виноватой, но подкупающей своей искренностью и нотками раскаяния в своей невнимательности улыбкой, снова посмотрела в сторону, надеясь все-таки встретиться взглядом с тем мужчиной…и… Наконец-то и он заметил, что голубые глаза следят за ним почти неотрывно. Встречный взгляд заставил брюнетку окончательно забыть о собеседнице – в конце концов она не нанималась нянчить любовниц своих состоятельных клиентов. – Еще раз простите, мне надо срочно отойти…по делу… Как только я освобожусь, я Вас найду и мы непременно закончим нашу беседу! – Харлов обаятельно улыбнулась. – А лучше приезжайте в мой бутик. Там Вы воочию сможете увидеть все великолепие лучшего в Северной Америке меха…
Джинджер обошла девушку, направляясь в сторону, где все еще стоял заинтересовавший ее человек. Брюнетка шла спокойно и размеренно, покачивая подтянутыми бедрами, стараясь не привлекать к себе внимания знакомых, которым еще не успела уделить ни минутки. Только на середине пути она поняла, кто Он… Не мудрено, что она не сразу узнала Джона Амиго. Их когда-то представляли, но виделись они мельком и всего один раз – первый и последний…
Харлоу резко остановилась. Теперь она засомневалась, что хочет продолжать путь. Сонни недолюбливал правую руку своего отца, Джиа отлично это знала. Впрочем, все, что она знала об Амиго исходило из уст Сантино, дополнительная информация никогда ее не интересовала.
Сколько можно стоять на одном месте, когда человек, к которому ты направлялась, уже точно знает о твоих намерениях? Можно ли передумать? Развернуться? Пойти на попятную? А зачем?
Лицо Джиа расцвело одной из самой очаровательных улыбок, что имелись в ее огромном арсенале. Сонни здесь нет… Девушка скучает, к тому же ее совершенно не устраивало общество незамолкающей шатенки… Просто миллион поводов накапливался подойти и познакомиться с этим человеком снова…
«Давай, девочка…» -подбодрила себя Джинджер и продолжила путь…

 Отправлено: 09.07.09 19:45. Заголовок: В 5:30 утра Мина был..

В 5:30 утра Мина была уже на ногах и ждала Эву. Безукоризненно одета, прическа как всегда глянцево уложена, ни один локон не выбивался и общей массы копны волос. Четкий дневной макияж, взгляд зеленых, чуть раскосых глаз, прямой и настроенный на серьезность встречи в 7. Мина давно перестала уже переживать перед подобными встречами. Еще когда Сильвио был жив, она подозревала что происходит, когда муж уезжал на «деловую встречу». Иногда, хоть и редко, он приезжал домой с капельками крои на манжетах рубашки. Но это было редко. Первый раз, когда она увидела такое пятно на лацкане пиджака (Сильвио всегда носил белые костюмы), Мина проплакала 2 часа в ванной, а потом целый день не могла взглянуть в глаза мужу. Вскоре она привыкла к этому и уже более хладнокровно переносить подобные случаи.
И уже совсем потом, когда свекровь выдвинула кандидатуру Мины стать главой семьи, она поняла, что подобные встречи будут теперь проходить с ее присутствием. Как и сегодня утром. В 7 часов на Хантерском пустыре назначена встреча с человеком. С камушком в туфле Мины, который ей досаждал очень давно. Времени особо на разбирательства у нее небыло, поэтому, будучи в успехе встречи, она уже в 9 утра вылетала в Феникс, где должна была подписать некие бумаги, для ввоза в город некоторого количества некого вещества. Нет, это не были наркотики. Мина напрочь не принимала никакие наркотические средства и старалась, что бы ее люди не промышляли подобным. Всех, кто вставал на эту скользкую дорожку, она не предупреждала дважды о проблемах сулящих.
В 6 утра Мина и Эва отъехали от дома. Им предстояло вернуться еще сюда вечером, перед раутом, что бы переодеться и привести себя в порядок. На 7 часов у Мины была назначена встреча с парикмахером и дрес-матсером. Образ Мины уже был продуман за два дня, не смотря на то, что она совсем не собиралась идти на раут. Но раз обещала, нужно держать слово.

Встреча утром прошла весьма успешно. Успешно для Мины, разумеется. Она даже не запачкала подошвы туфель. Родриго небыл сговорчив, но теперь, это не волновало Мину. Большая часть его территории перешла к клану Кальтоне. А ведь мисс Харкер предупреждала, что не потерпит даже на соседних территориях наркотиков. Какая теперь разница? Все сделано в лучшем виде. Бедная Эва. Мина волновалась о ее психическом здоровье после увиденного. Но, кажется, она держала себя в руках.
Когда Мина и Эва приземлились в аэропорту, у трапа их уже ждал Дюзенберг. Погрузившись в прохладный салон, автомобиля, Мина закрыла перегородку между водителем и пассажиром и оперевшись на руку, закрыла глаза. Она и не заметила, как погрузилась в сон, и только когда Эдди окликнул ее, она поняла, что проспав около двух часов, уже находится дома. Ее даже отнесли в дом и уложили в кровать. Кинув «Спасибо», она взглянула на часы. Блыо ровно 7 вечера и мастера ждали ее внизу.
- Пригласите их.
В ожидании, пока мастера придут, Мина расхаживала по комнате, закурив сигарету и налив себе порцию виски, дабы успокоить разбушевавшиеся нервы. Тот страх, когда она первый раз выехала на «встречу» по сравнению с той тревогой что она чувствовала сейчас – ничто. Она не просто переживала. Она волновалась. Но что самое смешное, она понятия не имела почему.
Когда мастера вошли, и начали заниматься ее прической, макияжем и платьем, мисс Харкер все еще была в раздумьях.
Спустя два часа, когда Мина была полностью готова, она взглянула на себя в зеркало. Распущенные волнистые волосы, спадали на плечи, уходя копной к лопаткам. Платье, что выбрал мастер, подчеркивало ее худые ключицы и хрупкие плечи. Ее тонкую талию обвивал шифоновый пояс, заканчивающийся кокетливым бантом. Стройное тело обвивало, казалось, воздушное, газовое платье, лоскутами спускавшееся по длине ее ног. Туфли на высоком каблуке подчеркивали грацию кошки при ходьбе и подтягивали и так не плохие бедра. Заканчивали ансамбль длинные до локтя черные атласные перчатки и меленькая бархатная сумочка с застежкой в виде месяца, усыпанной бриллиантами. Бриллиантовое ожерелье, мягко переливающееся в тусклом свете комнаты.
Внизу уже давно ждала машина, Эва и Эдди. Втроем они должны были заехать за Сесилией и забрать ее на раут. Эта идея с интервью на рауте не нравилась Мине, откровенно говоря, поэтому, когда она садилась в машину, ее брови были чуть нахмурены, а алые губы плотно сомкнуты. Всю дорогу до 72-й улицы, Мина молчала, изредка окидывая оценивающим взглядом присутствующих. В итоге, когда машина мягко остановилась у подъезда дома мисс Найтли, Мина вскинула брови и придала лицо безэмоциональное выражение.
-Эдди, сходи за мисс Найтли. Поторопи ее и не задерживайся. Мы итак опаздываем.
Сказала Мина, глядя на уличные часы на перекрестке. Время было 21:40. Они опаздывали на раут на час с лишним. Чему Мина была несказанно рада. Сидеть с самого начала торжества она никогда не любила. Лучше опоздать и прийти к разгару, чем сидеть и смотреть, как люди раскачиваются.
Вскоре, в проеме двери подъезда показался Эдди, а за ним Сесилия в милом платье. Почерк Сальгетти, он и сюда добрался.- подумала Мина и мысленно покачала головой. Она так и знала, что эта девица его подцепила. Только вот чем?
Всю дорогу на раут, Мина все так же молчала и изредка смотрела на подчиненную. В мыслях представляя их вместе, но как-то все не выходило. С Дженно всегда были девушки из высшего класса, красивые, знаменитые, модели, богатые. А эта девушка ни под один критерий не подходила. Чем же она, такая серая и тихая могла его завлечь?
Мысли о Сесилии прервали вспышки фотокамер и шум у казино. Эдди вышел из машины и помог девушкам вылезти первыми. Последней появились Мина, ослепительно улыбаясь. Улыбку она натянула в салоне машины заранее. Пару раз помахав рукой журналистам, она направилась в казино. Девушки и Эдди за ней. Быстро отвязавшись от журналистки, и представив ей «Восходящую Звезду Альмедии Сесилию Найтли», она тем самым избежала вопросов непосредственно к ней. Ну не любила давать интервью, глава газеты Таймс.
Проскользнув в крутящиеся двери казино, гости оказались в Золотом Зале. Такое количество золота, Мина видела наверное только в Версале. Хотя, Версаль теперь, по сравнению с «Джокером» бледная картина.
Гости уже собрались и изрядно выпили, судя по лицу мэра города. Невдалеке она увидела фигуру дона Мортенелли и Дженно. Уже собираясь подойти к ним, ее отвлек на разговор Маркус, который подлетел к Сесилии и начал поздравлять ее с получением роли и благодарить Мину, что нашла такой чудесный кадр! Мина улыбалась, молчала и пожимала его руку, мысленно проклиная тот день, когда взяла ее на работу. Впрочем, эти мысли быстро покинули ее голову, перескочив на даму в золотом платье. Мисс Джинджер Харлоу, знаменитая предпринимательница в сфере мехового бизнеса. Правда, так же она была близко знакома с Сонтино Бернелло, что рождало много слухов и толок. Что между нимы общего, все могли только догадываться. Все знали, что Сантино под крылом своего папаши, Алькомо Бернелло, не смотря на то, что он его и не любит. Мина улыбнулась, как можно вежливее и взяла бокал шампанского с подноса официанта.
-Ты можешь быть свободна пока, Эва. Я найду тебя, если ты понадобишься.
С этими словами, она медленно направилась к столикам в оранжерее, где побольше воздуха и практически не видно сидящих за столами. Спрятаться в этот вечер, ей хотелось куда больше, чем когда либо.

 Отправлено: 09.07.09 22:21. Заголовок: Кровь. Крики. Огонь..

Кровь. Крики. Огонь. Она видит рушащиеся стены, обваливающиеся здания и трупы. Она чувствует как ее тело лижут языки пламени. Но ей не больно. Вокруг пожар. Стоны. Чужие муки. А она шагает уверенно, переступая через останки людей, идет вперед. Идет куда-то. Куда?
Как это обычно бывает в снах, ты чувствуешь что-то, тебя куда-то тянет но ты не можешь управлять собой. Но по сути, в ее голову закрались мысли о том, что именно так она и живет. Как во сне. И что сейчас - это и есть суровая реальность. Кровь, огонь и трупы...
Лица всех умирающих казались ей знакомыми, но сказать кто они - она не могла. Ну разумеется, все тот же закон сна. Вспоминая, ты понимаешь что в жизни не видел тех людей, которых ты иногда считаешь своими друзьями в стране морфея. Но может тут дело в другом? Может она видела их но не помнит?

В эту короткую ночь Эвита плохо спала. Ее мучили кошмары. Сразу несколько за ночь. Сначала смерть родных, потом что-то еще и вот, последний сон, который она хорошо запомнила. "Апокалипсис нау" - так она назвала его, когда в холодном поту проснулась в своей постели и посмотрела на часы. Четыре часа утра. Она спала всего три часа. Разумеется этого не хватало, но о последствиях Эва думала после.
Через десять минут она уже одевалась и красилась. Ведь скоро за ней придет машина. Ей не было смысла использовать свою. Ведь сегодня она вновь будет неразлучна с Миной. Возможно сегодня, именно сегодня вечером она сможет наконец завершить дело. Множество народу, видные мира сего. Почему бы не устроить маленький скандал? Все будет красиво... Она уже представляла заголовки газет - "Джокер сыграл злую шутку" или что-то в этом роде.
Эва прекрасно знала что Мина не хочет ехать на этот мафиозный раут. И что наверняка будет искать уединения. Так почему бы не сделать свою работу чужими руками? То есть просто не подстроить несчастный случай? Или сделать свое дело и свалить все "улики" на первого встречного? Ведь по сути большей части из тех гостей, которые будут в "Джокере", имеют свой шкурный интерес в смерти Мины.
С такими веселыми мыслями мисс Дисперро покинула свою квартиру, и садясь в приехавший за ней автомобиль, проверяла в блокноте все дела на сегодня.
Перечисляя все дела и планы на сегодняшний день, девушка вдруг поймала себя на мысли что совершенно не хочет портить кому либо этот вечер. Будто бы на нее вдруг напала лень. Такого еще никогда не было. Ее работа всегда доставляла ей удовольствие. В том смысле что та волшебная завеса тайны вокруг ее натуры, те актерские приемы которыми она пользовалась и ее мастерство - вместе и составляют весь цвет и весь ее интерес к жизни. Так сказать заслоняют ту пустоту, к которой она стремится. Но почему она вдруг изменила себе? Почему хотелось провести этот вечер как все, развлекаясь и общаясь? Ей даже показалось на минуту, что она смотрит на все происходящее глазами какой нибудь провинциалки. Будто бы ей выпал счастливый билет, одновременно с тяжелой работой, и она предпочитает забыть о последствиях и радоваться жизни. Детский восторг от предстоящего невольно стал захлестывать Эву. Но мысль о изначальной цели всего и о том что она должна сделать - убивали все настроение и итак отсутствовавшие силы.

Она стояла у машины и бросала веселый, кокетливый взгляд на охранника Мины. Кадрить этого молодого человека доставляло ей хоть немножко радости во всем этом беспросветном вранье. Эвита совершенно забыла о личном счастье, гоняясь за призрачной мечтой о мести. Но говорить о чем то серьезном в данный момент, в пять утра, было вообще не реально. Да и с кем? С Эдди?
Девушка беззвучно рассмеялась но тут же уняла смех, как только появилась Мина.
День обещал быть насыщенным. Одна только утренняя "встреча" чего стоила. Сказать по правде, жесткая позиция мисс Харкер, которая та занимала не только в отношении наркотиков, но и во всем, заставляла Эву невольно, уже за это уважать и восхищаться ею. Ведь главное, как считала сама мисс Дисперро, как бы не поставила тебя жизнь, нужно оставаться прежде всего человеком, найти и знать свое место в жизни и не забыть кто ты есть. Именно такой, олицетворением всех этих убеждений, казалась Мина. И Даже после того, как той пришлось "разобраться" с непослушным Родриго, уважение к начальнице только увеличилось. Ведь для всех она всегда одна и так же. Идеальная, красивая, деловая. И лишь приближенные, представительницей коих сейчас невольно являлась Эва, могли видеть истинные чувства и эмоции человека, женщины, которая взвалила на себя ношу атланта. И то, при этом стараясь сохранить лицо даже перед ней....
Произошедшее для Эвы не было шоком. Более того, она вдруг подумала, что если бы Мине было оказано сопротивление, она была бы первой, кто бросился бы ее защищать и перерезала бы глотку этому поганцу. Такие мысли посетили ее тогда, когда она сидела в самолете и вновь она ощутила прилив лени, одновременно с восторгом. Но через все это проступили стоны, крики из сна и девушка вздрогнула, испытав ощущения, сходные с теми, что были в ом самом кошмаре - огонь лижущий ее ноги.

Вскоре у киллерши появилось достаточно времени для размышлений. По возвращении из авиарейса в Феникс, она вместе с Миной отправилась в ее дом. На счастье начальница так выбилась из сил, что уснула и те часы которые она проспала, девушка могла потратить на себя. Привезли платье, которое она заказала для себя. Ведь она будет так же в центре внимания. И ей хотелось бы выглядеть как следует.
Оставив поручения прислуге, Эва отправилась в комнаты весьма отдаленные от глаз общественности и взялась за свой вечерний туалет. Она слышала как пришли мастера, готовые наколдовать мисс Харкер красоту, но сама так и не вышла их встречать.
Через некоторое время, Эва подошла к зеркалу и оглядела общий вид. И он ее устраивал. Длинное, нежного сиреневого оттенка, платье из блестящего атласа, которое приятно, прохладно облегало ее тело и сужалось достигая длинной чуть ниже колена. Весьма элегантную походку Эвы высвобождал достаточно свободный и немного откровенный разрез слева. Но ничего противоестественного. Все очень невинно и элегантно. Глубокое декольте, обнаженные плечи и белые перчатки до локтей. Серебристые туфли на высоком каблуке очень изящно смотрелись на хрупких ногах. Такая же серебристая сумочка в руках и высокая прическа с жемчужными шпильками в волосах. Казалось девушка сияет свежестью и невинностью. Как бы не так. Ведь в складках платья хранился ножик а в сумочке оружие. На всякий случай. Эвита ведь натура решительная, действует по настроению...

Не прошло и часа как Мина и Эвита уже сидели в машине у дома мисс Найтли. Девушка должна была ехать с ними. Кажется мисс Харкер не особенно нравилась эта идея да и сама Сесилия. Но самой Эве по сути было наплевать. Она будет общаться с этой мисс ровно столько, сколько от нее этого потребуют обстоятельства.
За окнами проносились улицы, сливаясь в единое целое. Все казалось таким серым и угрюмым, не смотря на ночные огни города, что сама девушка чувствовала себя очень нелепо, сидя в дорогой машине в столь прекрасном наряде. Хотя ведь ее никто не видел, разумеется кроме тех, кто сам оказался бы в такой ситуации. Она переводила свой холодный, безразличный взгляд с лица начальницы, на лицо юной Сесилии. Ни та, ни другая не вызывали у нее больше двух эмоций. Все время пока они ехали до "Джокера", Эвита пыталась охарактеризовать одним словом для себя те мизерные чувства, которые иногда вспыхивали в ней, наряду с невеселыми мыслями, относительно этих двух особ. Первое - Мина - уважение. Просто уважение и новое - неизведанное ощущение - сожаление. Ведь узнав Мину поближе, она вдруг поняла что таких людей как она, на которых и держится наш мир, становится все меньше и меньше. А она может стать орудием, которое истребит еще одного такого редкого человека. Второе - Сесилия - легкое сожаление. Да, чистый человек попал в среду грязных денег и серьезных игр "по крупному". Здесь не место наивным девочкам. А Именно такой, наивной, почему-то показалась Эве эта мисс. Может она ошибалась. Но узнать ее по ближе у нее просто нет времени. Ведь скоро все закончится. Наверное...

Толпы людей. Вспышки фотокамер. Крики. Все собрались что бы посмотреть на высших мира сего. Машина остановилась и галантный Эдди открыл двери. Выходя, Эва подмигнула молодому человеку. Она не могла пошутить. Ведь сейчас на нее нахлынули эмоции сходные с самолюбованием, гордостью и еще чем то очень неправильным. От этого ей было весело и она казалось, начинала потихоньку светиться изнутри. Но приходилось тщательно скрывать сей факт свечения. А вот мелкие знаки внимания окружающим, что бы заставить их радоваться так же как и она сама, были для нее в порядке вещей. И сейчас она, такая красивая и неземная, с выражением полным любования самой собой, Эва проследовала за Миной и Сесилией.
Даже назойливые журналисты не смогли испортить общей, прекрасной и яркой картины вечера, которую, казалось сама Эвита, нарисовала в своем воображении. Все было настолько идеально, что казалось нереальным. Просто сном. Хотя она прекрасно понимала, что все происходящее вокруг - по большей части фальшь. Что люди, которые сейчас улыбаются тебе, на самом деле желают тебе смерти всем своим существом, но при этом продолжают осыпать тебя комплиментами. Она была бы обыкновенной дурочкой, если бы действительно верила в то что она всем нравится и в то, что это и есть правдивая, прекрасная сторона жизни, к которой стремятся все те, кто остался сейчас на улице, за дверью.
-Ты можешь быть свободна пока, Эва. Я найду тебя, если ты понадобишься.
Голос, и глубокий, грустный взгляд Мины опустила Эвиту с фальшивых небес на землю. Девушка вдруг поймала себя на том что сочувственно глядит в след своей начальнице, а нож, так тщательно спрятанный в платье, вдруг обрел вес и стал ее тяготить. - Конечно. Как скажете. - тихо сказала она и сжав в руке сумочку, в которой прятала оружие, еще тише добавила:
- Я сама найду вас, если что.
Приметив в каком направлении пошла мисс Харкер, Эва посчитала что просто обязана немного расслабиться и последовав примеру все той же Мины, взяла у официанта бокал шампанского. Как оказалось делать было нечего. Отойдя в сторону, она просто улыбалась и наблюдала за каждым из присутствующих.
Море, толпы, стада людей в дорогих одеждах. В зале раздавалась музыка и гул от голосов. Все двигались медленно, вальяжно. Все сияло золотом, огнем, светом. Было жарко. И вдруг ее как током ударило. Бокал выскользнул из рук и со звоном разбился об пол. Содержимое брызнуло в сторону, но никого не задело.
Мисс Дисперро стояла и невидящими глазами смотрела в пустоту. Перед ней всплывала одна за другой картины из того самого кошмара. И все те лица умирающих людей, по трупам которых она шла, были действительно ей знакомы. Она видела их. Прямо сейчас. Перед собой. Всех этих гостей на этом золотом празднике жизни. В огне. В блеске. В крови. В шелках.
- О боже...

 Отправлено: 10.07.09 01:14. Заголовок: Ыть... расписалась ч..

Этим утром Сесилия встала необычайно рано. Возможно, сказывалось то, что легла она тогда, когда не было еще и десяти вечера, а, возможно, причиной было волнение. Несмотря на спокойный сон, утром при пробуждении, девушка ощутила явное волнение и даже какую-то необъяснимую тревогу. Она даже успела пожалеть о том, что ее пригласили на этот самый праздник. С высшим светом Нью-Йорка Сесилия не была слишком хорошо знакома, потому не особо представляла, чего стоит ожидать и к чему готовиться. С другой стороны, мысль о том, что, сделав свою работу, она сразу же уедет, как-то ободряла. Да и в конце концов, это чудный предлог покрасоваться в таком замечательном платье, ведь на работу в нем не походишь и даже в театре не поиграешь.
Решив, что собираться на прием начнет часов в шесть вечера, Сесилия занялась домашними хлопотами, потом съездила в редакцию - просмотреть кое-какие материалы относительно детских домов города и почитать побольше о самом Дженно, чтобы теперь, при новом разговоре с ним, быть объективным профессионалом, а не робкой девчонкой, составившей свое о нем мнение по городским и газетным сплетням.
В пять часов вечера Сесилия уже была дома, а вот Имоджен, похоже, так и не появлялась со вчерашнего дня. Это было очень странно и не похоже на нее. Неужели до такой степени заработалась? А может, начальство послало ее в командировку какую-нибудь, и она просто не успела предупредить подругу? Что ж, было бы хорошо, если так...
Вздохнув и не имея возможности унять тревогу за подругу, Сесилия принялась за макияж и прическу. Она никогда не любила яркие тени, помаду и прочий "боевой раскрас", она любила естественность, в том числе и в своем облике. И потому макияж чуть ярче, чем обычно, накладывала только, когда бывала на приемах, подобных тому, что ожидал ее сегодня вечером.
Оставшись довольной вариантом вечернего макияжа, девушка приступила к прическе, радуясь тому, что не пришлось прибегать ни к чьей посторонней помощи, благо, еще в Англии она научилась очень ловко, не хуже многих мастеров, управляться со своими немного не послушными волосами, которые и сейчас иногда напоминали о своем характере, лишь через раз ложась так, как хотела их хозяйка. Но минут через сорок и они присмирели, и теперь Сесилия с улыбкой осматривала свои светло-каштановые локоны, собранные в аккуратную, элегантную прическу, предоставляющую окружающим возможность любоваться тонкой изящной шеей и хрупкими плечами, украшенную тройкой маленьких бриллиантовых заколок, которые ей подарил когда-то отец на шестнадцатилетие. Потому эти украшения были особенно важны и дороги для нее.
Ну и, наконец, одним из последних штрихов к общей картине, естественно, было платье. Сесилия достала его из шкафа и в который раз залюбовалась. Искрящееся, чудесное, почти волшебное. В нем она сама была вся такая воздушная, легкая, словно нимфа. И снова, и снова удивлялась и гадала, кто мог подарить ей такую красоту. У этого человека явно был вкус, и он обладал чувством прекрасного. Как бы ей хотелось поблагодарить его за такой подарок.

На часах было почти без десяти десять вечера, когда Сесилия подошла к входной двери квартиры с сумочкой в руке и радостной улыбкой на лице, стараясь забыть о волнении. Именно в эту минуту в дверь раздался звонок, и когда Сесилия ее открыла, то встретилась взглядом с очень симпатичным и приветливым молодым человеком. Он улыбнулся ей, представился и сказал, что мисс Харкер и мисс Дисперро находятся внизу, в машине, ожидая ее. Сесилия так же вежливо улыбнулась телохранителю Мины и последовала за ним.
Оказавшись в машине, девушка приветливо кивнула начальнице и новой знакомой, но не стала заводить никакой беседы, сохраняя такое же гробовое молчание, как и они, всю дорогу до казино. Она не была уверена насчет Эвы, которая, в принципе, на первый взгляд была довольной милой девушкой, но по поводу Мины почему-то уверилась почти на сто процентов - ее шаткое расположение, которое, быть может, она завоевала в день собеседования, теперь явно было потеряно. Одного взгляда на лицо Мины было достаточно, чтобы это понять. Уж о тех настроениях, которые витали в воздухе, можно было и не упоминать. Сесилия внутренне хмыкнула, мысленно почти смирившись с тем, что надолго в "Таймс" не задержится. Но где наша не пропадала, работа все равно найдется, а пока... девушка глянула в окно машины, за которым роскошью, блеском софитов и вспышками фотокамер блестели приближающееся здание казино и толпа журналистов возле него, - пока можно просто насладиться моментом. Или хотя бы попробовать.
Из машины Эва и Сесилия вышли раньше Мины, затем на красной ковровой дорожке показалась и она. Эдди очень любезно помог им всем троим элегантно явить себя миру, то есть... все тем же почти сошедшим с ума журналистам. Хоть Си и сама принадлежала к этой... касте что ли, но даже ее их рвение немного напугало, им так сильно хотелось урвать хоть капельку информации о том, что происходит сегодня в "Джокере" - казалось, ради этого они готовы на все. Она порадовалась про себя, что никогда не опустится до такого поведения, какой бы ни была в перспективе та или иная сенсация.
На полпути к казино к ним пристала какая-то особо навязчивая журналистка, и Мина очень ловко сумела отвязаться от нее, предоставив женщине новый объект для сплетен - Сесилию то бишь. Ответив на пару ее вопросов, она порадовалась, когда журналистка снова обратила внимание на начальницу. Впрочем, отвязаться от нее окончательно оказалось не так сложно, и вскоре очередные гости "Джокера" смогли по достоинству оценить убранство и лоск этого казино. Золотое великолепие, казалось, ослепляло, и Сесилии даже захотелось глаза прикрыть хотя бы на миг. С улыбкой она оглядывалась, замечая многих известных личностей Нью-Йорка, Дженно в том числе. Хотя было бы странно, если бы его тут не было, учитывая, что казино принадлежало ему и в организации праздника он, наверняка, принимал непосредственное участие.
Тут к ним приблизился еще один хорошо знакомый Си человек - директор по кастингу, слушавший ее в "Альмеиде". Он с восторгом поздравлял юную "Корделию", благодарил Мину и в целом просто-таки светился счастьем. Сесилия, слушая его восторги и поздравления, лишь смущенно улыбалась и благодарила в ответ. Ей почему-то до сих пор не верилось, что эта роль досталась именно ей, а не кому-то другому. Мина тем временем отправила Эву в «свободное плаванье» и сама направилась к кому-то из гостей, и Сесилия, мельком глянув на девушку, поняла, что та ей компанию вряд ли сейчас составит. Почувствовав себя немного неуютно, Сесилия огляделась, решив, что, когда немного освоиться здесь, то займется, наконец делом, а именно – заставит таки Дженно отработать свой долг до победного конца.
Взяв бокал с шампанским с подноса мимо проходящего официанта, девушка решила расслабиться и с новой, теперь уже обворожительной улыбкой посмотрела на Маркуса, который ее, кажется, и не думал покидать пока что.
- Мисс Найтли, если забыть про ваш успех, который вы принесете нашему спектаклю, можно узнать, как вам в целом этот прием? Мистер Сальгетти постарался на славу, как считаете?
«Значит, я не ошиблась, Дженно действительно организовал это празднество... Какой хороший друг...»
Сесилия улыбнулась своим мыслям и снова обратила внимание на мужчину.
- Да, вы правы, мистер Тулле, я здесь нахожусь совсем недолго еще, но меня уже поражает размах и роскошь этого праздника. Определенно, мистеру Мортенелли повезло с таким другом.
- Абсолютно с вами согласен! – Маркус являл собой просто фонтан энтузиазма – не сравнить с его образом, в котором он пребывал в день кастинга. – Мистер Сальгетти - находка для любого человека! И как повезло нам, что он согласился спонсировать наш спектакль!
Спонсировать?.. Сесилия не могла вспомнить, знала она раньше об этой роли Дженно или нет, но, тем не менее, была удивлена. На все-то его хватает... Невероятно.
- Несомненно, это большая удача для нас, - кивнула она, отпивая из бокала еще немного шампанского, пока они шли к одному из свободных столиков, расположенному недалеко от центра зала.
- Сесилия, вы мой ангел! – Буквально пропел Маркус, целуя ее руку, должно быть из умиления той искренности и трогательности, которые исходили от девушки. Или, быть может, он редко встречал людей, которые совершенно искренне соглашались с его мнением, более того – разделяли его. – Не дождусь следующей недели, когда вы, наконец, начнете у нас работать!
- Мистер Тулле, вы даже не представляете, как я жду этого момента, - теперь уже настала очередь Сесилии светиться счастьем.
Маркус, наверное, онемел от восторга, ибо смог только снова поцеловать хрупкое девичье запястье, извиниться за то, что вынужден покинуть девушку, и удалиться встречать новых гостей. Сесилия с улыбкой посмотрела ему вслед, все так же пребывая в счастливом расположении духа, а затем обратила внимание на закуски на столике, с легкой меланхоличностью оглядываясь по сторонам и допивая свое шампанское.

 Отправлено: 20.07.09 22:16. Заголовок: Блеск, отливающий зо..

Блеск, отливающий золотом и триумфом. Ослепляет, словно перед глазами во всём своём величии предстало солнце. Сначала всё погружается в свет, быстро сменяющийся тьмой, полной радужных кругов и непонятных фигур. Обоняние тут же улавливает запах дорогого табака, новых покрытий игральных столов, которые еле ощутимо перебивает аромат недавно сошедших с конвейера игральных карт. Запах азарта, роскоши, денег и обмана. Слышится немного цокающий треск маленьких белых шариков, безвольно бегущих по многочисленным рулеткам. Всего лишь маленькие куски пластмассы, родившиеся на одной из фабрик, принадлежащих «Мяснику» Мортенелли. Всего лишь бесполезные, ни к чему больше не годные. Но в то же время маленькие баловни фортуны, решающие многие судьбы, тех, кто доверил свои кошельки на их безжизненный пластмассовый суд. А потом ты открываешь глаза, потому что тьма отступила, свет перестал слепить, а желание увидеть то, что уже ощутили другие чувства, непреодолимо. И тогда глаза захлёстывает бурная волна красок, несравнимых с теми, что только что играли во мраке. Огромные залы, уставленные орудиями азарта, простираются, на сколько хватает глаз. Яркие оттенки – красный, синий, зелёный и прочие – пестрят, словно картина абстракциониста. Вокруг сияют золотые покрытия, позолоченные обивки, бриллианты на тонких, изящных шеях, руках, в ушах, в волосах. Шампанское, старающееся сверкать не менее привлекательно, игриво поблёскивая в высоких хрустальных бокалах. Смех, громкий говор, музыка. Цвет мешается со светом и звуком. И всё это сбивает с толку, постепенно обретая полную власть над растерявшимся сознанием. Ты больше не слышишь голоса своего разума, здравого смысла. Ты подчинён собственным желаниям.
Лакированные туфли со штиблетами ступают по многочисленным коврам, устилавшим пол. Он идёт уверенно, гордо, словно отстранённо, отгородившись от людей, будучи первым из них. На лице улыбка – благодарная, сдержанная, почтительная. Но в холодных пронзительно синих глазах нет ни одной эмоции. Только безразличие. И манящая музыка удачи не может завлечь его, а краски не цепляют странного холодного взгляда. Он не принадлежит им, над ним нет их власти. Неужели в его душе нет желаний? Нет пожирающей жажды иметь всё больше и больше, упиваться своей значимостью, уверять себя, что всё-таки состоялся в этой беспощадной жизни. Нет, эти слова не о нём. Самая загадочная карта колоды не мечтает о том, что у неё уже есть. Она просто желает иного…
Мимо проходят длинноногие, высокие официантки, облачённые во что-то короткое и обтягивающее фигуру. Подбоченившись, хитро улыбаясь, они изящно держать в своих ручках серебряные подносы, уставленные хрустальными бокалами, наполненными шампанским. Они словно на одно лицо, рассредоточенные, внедрённые в глазеющую по сторонам толпу гостей. Одна из них проходит мимо него, не говоря ни слова, всего лишь одним движением тела предлагая ему взять бокал, тайно подмигивая ему. Фортуна снова пыталась завлечь его и снова проиграла. Длинные пальцы берут с поблёскивающего подноса шампанское, а он отворачивается. Левая рука, не занятая ничем, прячется в карман брюк нового костюма тройки – чёрного в фиолетовую полоску. Хрусталь касается губ и напиток течёт в горло. Он не останавливается и идёт дальше. Марчелло остался где-то позади, отвлечённый кем-то из гостей. Рядом идёт лучший друг – Дженно Сальгетти. Позади идёт миловидная и потому смертельно опасная тень – Лучиано Брази. А те, кто стоят перед ним, те, кто окружают его, завидев его, случайно взглянув в его океанские глаза, замолкают, останавливаются, смотрят на него, провожая взглядом. Вот он, загадочный внук Марчелло Мортенелли. На его лице невозможно что-то прочесть, в его глаза невозможно смотреть. Он странен, загадочен и потому притягателен. Секунды – и он пройдёт мимо них, а они, провожая его взглядом, начнут шептать друг другу о своих догадках, о своих мыслях. И вот он уже на первом плане, он уже популярен. Он словно свободно перемещающийся центр богатого казино. «Джокер» ради Джокера…

-- Ты когда-нибудь думал о ценности человеческой жизни?
Луна освещала зимний Лондон, заливая молочным светом оконный проём огромного замка Мужского Интерната, наблюдая за двумя двенадцатилетними мальчиками, сидящими у окна, одетых в одинаковые пижамы, поджавшие ноги. Зеленоглазый, уже в таком возрасте весьма красивый мальчик непонимающе взглянул на своего собеседника.
-- О чём ты?
А тот неотрывно смотрел в чёрное звёздное небо синими выразительными глазами.
-- О том, сколько нужно отдать за жизнь другого? Какова расплата? Ведь это определяет значимость чужой жизни. Весомость. Важность.
-- Почему тебя это интересует?
Синеглазый мальчик помолчал, всё так же глядя на ночное светило.
-- Это представляется мне чрезвычайно существенным, - с ноткой иронии в голосе ответил он, - Учитывая, в каких семьях мы живём.
Маленький красавчик нахмурился.
-- Эрик Хендерс снова что-то тебе наговорил? Я надеру ему его ирландскую задницу!
Его друг хмыкнул, чуть улыбаясь.
-- Дело не в нём. Смысл в том, как мы будем жить лет через десять. Кем мы станем. Разве ты никогда не видел…?
Он прервался и обернулся к зеленоглазому. Тот, прочтя вопрос в океанских глазах, теперь сам перевёл взгляд на луну.
-- Я помню, как года так два-три назад отец вернулся домой. Я был в гостиной. Он подошёл, как всегда улыбнулся мне. А я ждал его весь вечер, мы должны были пойти на матч. Он извинился, сказал, что задержался на работе. И потрепал меня по голове. Когда он убирал руку, я заметил, что края его манжетов испачканы чем-то багровым. Я не сообразил сразу, только потом, когда случайно услышал, как прислуга жаловалась, что кровь плохо отстирывается.
На какое-то время они замолчали, уставившись в окно.
-- Вот и я думаю, - тихо и спокойно произнёс синеглазый, - Что деда «Мясником» не за любовь к свиным грудкам прозвали…

-- Дженно! Дженно Сальгетти! – громкий протяжный баритон огласил насыщенный людьми зал.
-- Губернатор Харлоу, - улыбаясь ответил Дженно, подходя к невысокому круглолицему и грузноватому человеку.
Они пожали друг другу руки. В этом человеке сразу можно было узнать политика – слишком много наигранности было в его радостном голосе, в его добродушном взгляде. Не очень хорошая подделка, маскировка настоящих намерений. Человек с двойным дном, он был одет в чёрный фрак, под которым красовалась белоснежная рубашка, привязанная к горлу лоснящейся бабочкой. Круглое с виду доброжелательное лицо «настоящего американца» карими, хитро поблескивающими глазами, украшенное немного неприятной улыбкой и парой залысин. По левую и правую руку от политика стояли две длинноногие молодые девушки, по крайней мере на полторы головы выше него самого, обвившиеся вокруг его рук, лживо невинно улыбаясь. Джокер вытащил руку из кармана, сделав один глоток шампанского.
-- Дженно, это великолепно! – губернатор махнул рукой на убранство зала, - Просто диву даёшься вашим предпринимательским талантам. Вы всё успеваете. Слышал, вы спонсируете новую постановку в «Альмеиде» Достанете билетик? – он подмигнул и засмеялся, а две ручные куклы последовали его примеру.
Красавчик улыбнулся, Джокер тоже. Это действительно было смешно – такое вычурное убожество.
-- Губернатор, хочу представить вам моего лучшего друга, Джека Мортенелли.
Человек-бочонок важно поднял на Джокера переиграно оценивающий взгляд. Все эти несколько минут он словно не замечал стоящего рядом с Дженно человека, а теперь старался всеми силами подчеркнуть свою значимость.
-- Джек Мортенелли, тот самый внук Марчелло, - надменно улыбаясь, проговорил он, пожимая руку Джокера, - Ваш дед очень уважаемый в этом городе человек. И отличный спонсор! – он немного наклонился в сторону Дженно, понижая голос, - Я точно выиграю следующие выборы.
Он опять довольно хохотнул, уверенный в искромётности своих шуток. Красавчику снова пришлось улыбаться, а Джокер лишь криво усмехнулся, пронизывая губернатора холодным взглядом, снова пригубив шампанское. Кто-то коснулся его руки, беря за локоть. Он обернулся. Это был Америго.
-- Джек, надо идти. Дон Марчелло зовёт.
Серьёзный и сосредоточенный, деловой даже на подобных мероприятиях. Америго был настоящим consigliori, никогда не дающим повода усомниться в себе, ни соратникам, ни врагам. Они преодолели душную толпу, пробираясь в золотой зал. Перед ними, словно нож, разрезающий препятствия, шёл Лучиано.
-- Джокер, вот ты где! – хитро улыбаясь, воскликнул Марчелло. Рядом с ним, окружая его, стояли несколько мужчин, примерно такого же возраста, как и Мясник. Все явно чистокровные итальянцы, разве что разного калибра, из разных местечек Италии. Друзья, компаньоны, соратники. Джек никогда не видел их. Единственным знакомым лицом был Медведь, стоящий слева, чаще всех остальных прикладывающийся к шампанскому. Стоило Марчелло произнести «Джокер» в адрес Джека, как все они, без исключения, посмотрели на него. Важные, представительные лица, пристальные изучающие взгляды, наткнувшиеся на достойного соперника. В пронзительно синих глазах блеснула безразличная сталь. Марчелло довольно и хитро улыбался, поглядывая на своё окружение.
-- Просто поразительно, Марчелло, - проговорил высокий худоватый итальянец, один из стоящих, - Как он похож на тебя. Ты был точно таким же в свои двадцать пять. Только глаза не Мортенелли.
Незнакомец глянул на Джека, одарив его презрительной победной усмешкой. Взгляд Джокера сосредоточился на противнике, загоняя его в ледяную ловушку. Всего лишь несколько мгновений, без слов и без движений. Итальянец перестал улыбаться, отступая перед синими глазами. Вот, он отвернулся. Марчелло ухмыльнулся, довольно глядя на Джокера.
-- Он унаследовал от меня далеко не только внешность, Паалини, - ответил Дон, глухо посмеиваясь. В этот момент к нему подошёл Америго.
-- Всё готово, дон Мортенелли.
Марчелло кивнул, подходя к Джеку, оглядывая всех присутствующих в зале. Глянув на Джека, Америго кивнул в сторону небольшого помоста, установленного у стены зала, противоположной входу. В глубине мини-сцены стояли пульты, за которыми лежали инструменты духовой джаз-банды. Марчелло медленно взошёл на помост, подходя к стоящему у края микрофону. За ним шли Джек и Америго, в тени, у сцены, остался стоять мило улыбающийся Лучиано. Ещё до того, как Мясник прикоснулся к микрофону, все лицо, находившиеся и заполняющие зал, были обращены к нему.
Джокер медленно обвёл взглядом толпу. Мужчины в новых фраках, женщины в дорогих платьях и украшениях. Красивые и гордые жители Большого Яблока. Синие глаза скользили по их лицам, надменным пресыщенным роскошью. Всё, что они получили было добыто такими, как Мясник. Таким огромным деньгам больше неоткуда браться. Честность никогда не стоила и не будет стоить так дорого. Никто не станет платить за добродетель. В этом мире ценность имеют только запретные плоды. Джокер перевёл взгляд на Марчелло. Человек, чьи карманы полны денег, за чьей спиной стоят власть, влиятельность и сила. Чьи руки по локоть перепачканы в крови. Синие глаза скользнули поверх Мясника. Там, в зеркальной стене отражался он сам – высокий, ухмыляющийся Джокер с отливающими зеленью волосами и злыми красноватыми глазами.
-- Добрый вечер, дамы и господа, - насмешливый хрипящий голос Марчелло огласил весь зал, приковывая к себе внимание, сосредотачивая на себе всякий разум, - Мои родные, друзья, коллеги, я рад видеть вас здесь в этот праздничный день для нашей семьи. Для начала я хочу поблагодарить и поздравить Дженно Сальгетти, гостеприимного хозяина, пустившего нас всех под крышу этого великолепного заведения. Твоё казино – жемчужина этого города, Красавчик.
Марчелло поднял бокал в честь Дженно, а по залу покатилась волна аплодисментов. Джокер посмотрел перед собой и увидел лучшего друга, улыбающегося, стоящего в первом ряду.
-- Что ж, для чего я выполз на эту сцену, - ухмыляясь продолжил Мясник, когда рукоплескания утихли, - Для того, чтобы первым из вас поздравить моего старшего внука, Джека, с возвращением на Родину и Днём Рождения, - Марчелло перевёл весёлый взгляд на Джокера, - Я не приберёг для тебя новой пары носков или галстука. Мой подарок немного практичнее, - Марчелло сделал маленькую паузу, все находившиеся в зале, казалось, затаили дыхание, - С сегодняшнего дня ты назначен на должность вице-президента сети химических фабрик, принадлежащих нашей семье. И конечно когда-нибудь, может быть даже не так уж нескоро, ты займёшь мягкое и удобное кресло президента, - пользуясь моментом, пока публика ещё была заморожена удивлением, Мясник, легко и непринужденно добавил: - Ну, и раз уж мы затронули эту тему. Всем известно, что я человек не молодой, хотя, конечно, по мне этого не скажешь. И как любой бизнесмен на моём месте я позаботился о судьбе всего своего состояния после того, как Господь призовёт меня, - он снова посмотрел на Джека, но теперь уже серьёзно, как никогда, - Согласно завещанию после моей смерти всё моё состояние, всё, что я имею и чем управляю, перейдёт в твои руки, Джеки. Это тяжёлая ноша и ты понесёшь её, как старший в семье. Понесёшь её за меня, - потом он вдруг снова улыбнулся и торжественно воскликнул: - А сейчас с праздником тебя, Джек, с днём рождения!
Марчелло выпил шампанское залпом. Как только тонкий хрусталь отстранился от его бледных губ, весь зал разразился бурными аплодисментами. Глядя на внука, Мясник махнул рукой в сторону толпы и Джек стал спускаться с помоста, проходя в зал. Все гости бросились к нему, все карты тут же кинулись к Джокеру. Они толкали друг друга, наперебой протягивали ему руки, хлопали по спине, перебивали друг друга, стараясь, чтобы он услышал именно их поздравления. Словно тень, не подчиняющаяся никаким физическим законам, Лучиано оказался рядом с Джеком, пристально следя за каждым, кто хотел подойти к имениннику. Джокер не говорил ни слова. Он почтительно улыбался, кивал в знак благодарности, жал руки, одну за другой, а в зеркальных стенах его двойник загибался от смеха. Распихав толпу с помощью личной охраны, перед ним появился губернатор Харлоу. Теперь он уже не играл своей прежней роли – в его поблёскивающих глазах ясно читалась ничем не скрываемая заинтересованность. Его округлое лицо так и светилось предвкушением хороший выгоды, а слегка влажные ладони никак не отпускали руки Джека, не переставая трясти её.
-- Искренне поздравляю вас, Джек, - уверенно и в то же время возбуждённо тараторил он, - Вы обязательно должны познакомится с моими дочерьми, особенно с Джинджер, - так же, как и с Дженно, он наклонился к Джеку, чуть притянув его к себе, понижая голос, смеясь и подмигивая, - Она ещё не замужем. В самое ближайшее время вы должны побывать в моём доме. По этому поводу я созову званный ужин, - он снова усмехнулся.
Джокер аккуратно и настойчиво отобрал у Харлоу свою ладонь.
-- Благодарю вас, губернатор, - его голос приветливо-холодный, учтивый и отстранённый, - Я и дон Марчелло обязательно посетим вас. А теперь прошу меня извинить.
Джек кивнул и пошёл прочь. Глянув через правое плечо, он негромко произнёс:
-- Лучиано, я знаю, что это невозможно, но я должен выбраться отсюда, по крайней мере ненадолго.
Хитро улыбнувшись, Брази молча кивнул. Человек-тень, Цепной Пёс знал своё дело. Через несколько секунд, воспользовавшись несколькими коридорами, использованными как обходные пути, они оказлись в соседнем зале, уставленном белыми столиками, к счастью пока почти пустовавшими. Публика ещё не успела толком переместиться сюда, слишком увлечённая азартом игры и «слухосложения» Джокер вздохнул полной грудью, беря с белоснежного стола шампанское. Пусть и на несколько минут, но пока он в безопасности.

 Отправлено: 22.07.09 21:12. Заголовок: Что и сказать, Дженн..

Что и сказать, Дженно был горд своей работой, «Джокер» был шедевром, и присутствующие оценили казино первоклассным, если не единственным в своем роде. Аплодисменты он с сияющей улыбкой принял, внимая речам деда Мортенелли и, так же как и старик, подняв бокал в знак благодарности. Чего не сделаешь для друга и ради собственного удовольствия, думал Дженно, украдкой осматривая собравшуюся вокруг публику. Когда же речь Мясника окончилась, к имениннику как на единственное в зале блюдо налетела голодная толпа. Но среди представителей этих голодных стервятников не было одного единственного лица, знакомство с Джеком которому обещал Дженно. Выискивать Мину в зале ему сейчас было откровенно неинтересно, надо растянуть удовольствие Джеку, нельзя же выкладывать все козыри сразу.
Блуждающий взгляд, устремленный на множество гостей вокруг, вдруг наткнулся на одного единственного, на прекрасную девушку. Одну единственную, которую он сегодня особенно желал увидеть. Мина все-таки взяла ее с собой, несказанно тем самым осчастливив и без того довольного сегодняшним мероприятием Сальгетти. Запустив руку в карман, Дженно направился к своему личному подарку, попутно подцепив с подноса мимо проходящего официанта два бокала. Искрящееся золотистое шампанское сейчас волновало его меньше всего. Расслабленно варьируя между гостями, при этом никого толком не задевая, Дженно вытащил на свет несчитанного числа ламп колье, камни которого тут же засверкали двумя искрами белого света от бриллиантов и одним мощным красным переливанием рубина. Зацепив ловко украшение за ножку одного бокала, он спрятал в руке виднеющуюся висящую часть. Оказавшись за спиной Сесилии в позволительной, но почти по воздуху ощутимой близости, он тут же попал под ее чары красоты, вдохнув манящий запах, и теперь с лукавостью осматривая открытое от платья тело. Платье на девушке сидело идеально, Дженно не ошибся с выбором, а сейчас даже восхищался, насколько удачно его отобрал из множества других нарядов не менее красивых, но ей не подходящих. Заглянув к ней со спины с правого плеча, Дженно предложил взять бокал с сюрпризом из его рук, лучезарно, как всегда, улыбаясь и не смея оторвать от нее своего внимания, приобнимая за спину, но невольно низко для дружеских объятий расположив руку. Очарованный Дженно, не напрягая голоса, с нежностью начал беседу, то и дело скользя по девушке взглядом.
- Я так рад встрече, Сесилия. Вы сегодня невероятно прекрасны, - вкладывая в слова искреннее восхищение, Дженно приподнял оставшийся в руке свой бокал, предлагая и девушке выпить, но не торопился, ведь цель была иная - чтобы она увидела свой новый подарок.
Появление Дженно было для Сесилии довольно большой неожиданностью, учитывая, что она решила сама к нему подойти, когда будет готова, а тут... «На ловца и зверь бежит?.. Хотя, тут еще разобраться надо, кто из нас зверь, а кто ловец». Тихонько хмыкнув, она вежливо улыбнулась ему, принимая из рук мужчины новый бокал с шампанским, непроизвольно вздрогнув, когда почувствовала его... объятия? Легкий румянец снова покрыл щеки, но стало так приятно и почему-то убирать его руку совсем не хотелось.
- Добрый вечер, мистер Сальгетти, - Сесилия, стараясь сохранять деловой тон, посмотрела на него, в очередной раз подмечая, каким безумно обаятельным он был, еще и эта улыбка совершенно ослепляющая... Становилось понятно, чем соблазнялись многие девушки. - Благодарю. Должно быть, я буду не первой, кто скажет вам о том, как великолепно и элегантно выглядите вы... впрочем, не только сегодня.
Поняв, что последние слова были явно лишними и, чего доброго, дадут Дженно повод думать о чем-то... не том, Сесилия непринужденно улыбнулась как ни в чем не бывало и, следуя его примеру, так же приподняла бокал, намереваясь сделать несколько глотков, но не успела это сделать, так как заметила нечто... нечто совершенно необычайной красоты. Возможно, ее глаза даже слегка округлились от удивления, когда она рассматривала колье, состоящее из драгоценных камней, причем каких - бриллиантов и рубина! «Откуда они здесь?..» Ничего не понимая, Сесилия подняла взгляд на Дженно в немом вопросе.

 Отправлено: 22.07.09 21:18. Заголовок: Но тот лишь улыбнулс..

Но тот лишь улыбнулся вновь, не отрывая от нее глаз, выпил глоток шампанского из своего бокала и поставил на стол, теперь подбирая из богатого выбора закусок что-нибудь сладкое. - Я подумал, что так ваш образ будет окончательно ослепительным, если вы наденете к платью это украшение, - самым обыкновенным любезным тоном ответил на ее немой вопрос Сальгетти, найдя-таки маленькую закуску.
"То есть как??" Кажется, глаза Сесилии округлились еще сильнее, и она даже представлять не хотела, насколько шокированной сейчас выглядит. Хорошо, что шампанское выпить не успела, иначе бы точно поперхнулась.
- К платью?.. Мистер Сальгетти, вы... то есть... вы хотите сказать, что это ваш подарок?.. - Она выразительно окинула взглядом легкие, покрывавшие ее тело ткани, искрящиеся в свете миллионов ламп, освещавших залы казино.
Дженно уверенно кивнул, проглотив с удовольствием крошечное пирожное. Салфетка, в доли секунд счистившая крошки с руки, немедленно полетела на стол, Дженно же тем временем с пристальным вниманием рассматривал подвеску, все еще висящую на бокале Сесилии. - Вам нравится? Считайте, что это плод моего воображения, оно делалось на заказ. Никак не мог найти ничего готового к вашему платью. - С нотками гордости в голосе Дженно перевел свое внимание на девушку, явно удивленную от услышанного. Но, если подумать, кто мог еще подарить ей такие подарки? Неужели не догадывалась?
Слегка поморщившись, Сесилия с неудовольствием отметила, как по телу пробежали мурашки. Она не могла понять, приятной была причина их появления или не совсем, радоваться открывшейся правде или нет. С пол минуты она еще молча таращилась - другого слова и не подобрать - на Дженно, затем аккуратно сняла подвеску с ножки бокала, рассматривая ее. "Он еще спрашивает... как такое может не нравится..." Прикусив с досадой губу, Сесилия снова перевела взгляд на Дженно. Кажется, она попала в совершенно неловкую ситуацию.
- Мне очень нравится... - Осторожно подбирая слова, начала девушка. - Правда, нравится, мистер Сальгетти. У вас превосходный вкус, вы знаете, как можно угодить даме... но... - Тут она запнулась, помолчала немного и, собравшись с духом, выпалила: - но я не смогу принять ни эту драгоценность, ни это платье. Это слишком шикарные подарки, а за шикарными подарками для женщины всегда стоит высокая плата, на которую рассчитывает мужчина, сделавший их. А я никак не смогу... оправдать... такие затраты. Извините, сэр.
Едва ли у нее получилось доходчиво и достаточно деликатно объяснить свою позицию относительно очевидных и всем понятных вещей, но, по крайней мере, Сесилия постаралась это сделать и надеялась, что Дженно ее понял. Она смущенно протянула ему украшение.
- Платье я верну вам после вечера, если не возражаете, - на ее лице проскользнула немного нервная усмешка.
Сказать, что его удивили, значит, соврать. Благо Сальгетти умел держать марку даже в такие, мягко говоря, неловкие моменты. Он смотрел ей молча в глаза, не обратив внимания на протянутую побрякушку, и не знал точно, слухи ли о нем сейчас поддержали эти слова Сесилии или ее собственное мнение за время их знакомства подвело к такому выводу, но результат был для него ударом по самолюбию. Ни одна еще барышня не отдавала назад ему подарков и еще ни одна не заикалась даже про последствия и «плату». Причем, что самое смешное, его возмутила сама ее мысль: она уверена, что он соблазняет, чтобы затащить в постель. Или это он так только воспринимает слова про плату? Хотя, вряд ли. Смущенный на момент Дженно отвел чуть похмуревший взгляд в сторону на стол, всем видом выражая, что выбирает слова для ответа. После чего снова на нее взглянул, вернув прежнюю улыбку, но не настолько счастливую, как раньше.
- Это признак дурного тона, дорогая Сесилия, возвращать подарки. Я не возьму назад ни платья, ни украшения, потому что они ваши. И если я смутил вас этими вещами настолько, то прошу прощения. - Дружелюбная улыбка ни на секунду не сошла с лица, но он отпустил ее, убрав руку обратно в карман, давая, возможно, тем самым понять, что всерьез воспринял ее слова.

 Отправлено: 22.07.09 21:28. Заголовок: Сесилия с интересом ..

Сесилия с интересом наблюдала картину маслом: в миг помрачневший Дженно и даже, кажется... смущенный, нет? Этот образ был новым, еще незнакомым ей. И хоть он довольно быстро справился со своими чувствами, сияющая улыбка немного потускнела, а рука, так приятно согревающая открытую спину, собственно, была убрана в карман дорогих брюк. «Хм, неужели я настолько оскорбила его достоинство своими предположениями и отказом от подарков? Судя по его реакции... вполне возможно. Это заставляет вновь задуматься о правдивости, вернее, не правдивости газетных сплетен о нем».
Да, определенно, его поведение возымело на девушку должный эффект, и ей даже стало немного стыдно. Чтобы скрыть собственное смущение, Сесилия так же растянула алые губки в милой улыбке.
- Я тоже прошу прощения за то, что, возможно, оскорбила вас своими словами. Еще раз благодарю за такие чудесные подарки, только... будет лучше, если мисс Харкер не узнает об этом. Не думаю, что ей понравится тот факт, что я... принимаю подарки от... клиента. - Мельком оглядев зал, Сесилия вспомнила о куда более внушительном предлоге для отказа, но использовать его было уже поздно. - Надеюсь, вы еще помните о нашем интервью, мистер Сальгетти. - Немного хитрым голосом произнесла она. Да, пора, пожалуй, подумать и о работе, хватит расслабляться.
- Оперируя именно этим предлогом, уговорил Мину взять вас на раут, - все так же вежливо улыбался Дженно, делая вид, что ничего и не случилось. – Я обещал ей, что дам интервью, раз обещал, то слово сдержать обязан. – Расправив плечи, он в который раз порадовался торжественной обстановке, что царила в зале за счет убранства и богатства казино. - Что ж, где вам удобнее будет? Мы можем сесть за столики в другом конце зала или предпочтете уединенное место?
- Ах, вот, значит, кому я обязана нахождением здесь... И вновь благодарю вас, - усмехнулась Сесилия. Действительно, было наивно полагать, что Мина захватила ее вместе с собой по доброте душевной. Хм... Ну ладно, переживем. - Очень ценю людей, которые умеют сдерживать свои обещания, рада, что вы один из них, - с улыбкой девушка оглядела зал, не представляя себе особой разницы между столиками в его другом конце или местами, более уединенными. - Честно говоря, я привыкла брать интервью, не обращая внимания на обстановку вокруг - это может быть очень полезной привычкой для профессии журналиста. Так что выбирайте, где вам будет удобнее и где вы сможете лучше сосредоточиться, отвечая на мои вопросы.
Поправив алый бантик на платье, Сесилия невинно посмотрела на Дженно в ожидании его решения. В конце концов, это казино принадлежало ему, и он знал его гораздо лучше, чем она.
– Думаю, стоит за столиками. Тогда, возможно, Мина нас увидит, и ваше пребывание здесь станет оправданным, а мои слова подтвердятся. – Забрав со стола свой недопитый бокал с шампанским, Дженно предложил руку Сесилии, чтобы вместе пройти к другому концу зала. – Только сделайте что-нибудь с ним. – Покосился на украшение Дженно, уводя девушку в более-менее безлюдную сторону казино, где пока еще не так много гостей ели и пили, окруженные официантами.
- Что ж, не имею возражений, - согласно кивнув, девушка взяла его под руку, стараясь не задумываться о том, как для других столь невинный жест может выглядеть со стороны. Колье же, согласно просьбе, украсило стройную шею, что, без сомнения, добавило ее облику еще больше женственности и красоты. Дженно был прав в своих предположениях. - Так хорошо? - Улыбнулась она ему, демонстрируя украшение. Главное, к концу торжества не забыть его спрятать в сумочку.
- Вполне, мисс, - одобрительно проговорил Сальгетти, в очередной раз ее осмотрев. Правда, с уже большей осторожностью, чтобы не «спугнуть» девушку. Проведя Сесилию через весь зал к столикам, Дженно выбрал один из незанятых на довольно открытом месте, вежливо помогая девушке сесть за стол, после чего устроился напротив сам. Рядом к тому моменту уже нарисовался официант. – Если вы что-то хотите, то заказывайте.
Сесилия улыбнулась Дженно и проследовала вместе с ним к столикам. Расслабляясь, она слегка откинулась на спинку удобного стула, уже начав обыскивать сумочку в поисках своих записей, и потому заметила официанта только благодаря комментарию Дженно.
- Нет, спасибо, мне уже ничего не хочется, - с вежливой улыбкой кивнув официанту, который тут же с пониманием удалился, девушка, отыскав блокнот, взглянула на Дженно. - Приступим?
***
Примерно через полчаса работа, выполнить которую вчера так упорно мешали, наконец, была завершена. Сесилия, так и светящаяся довольством, уже убирала обратно в сумочку порядком исписанный блокнотик, изредка посматривая на человека, который так любезно помог ей не вылететь с работы. Во всяком случае, она на это надеялась. К тому же... если Дженно был искренен в своих ответах, эта статься поможет развенчать хотя бы на половину тот образ, который в целом приписывала ему пресса, несмотря все его добрые деяния. Сесилия не думала, что Дженно будет против этого.
- Благодарю вас, мистер Сальгетти, - улыбнулась она, протягивая руку для рукопожатия. - Вы спасли меня и мою работу.
Деликатно пожав протянутую руку, Дженно в который раз за это интервью хитро улыбнулся. Ему понравилось работать с этой девушкой, пусть от прессы в целом он в восторге не был. Обычно от журналистов хотелось на стенки прыгать, а тут он, более того, сам все устроил, чтобы дать интервью. Интервью привлечет читателей, сомнений нет. Оно уникально… «Как и журналистка, которое его напишет» - добавил про себя Дженно. – Было приятно, даже жаль, что мы закончили. Теперь, думаю, вы от меня решите отдохнуть…- С невинным видом Дженно откинулся назад на стул.
- Да, мне тоже жаль, с вами было крайне интересно беседовать. Уверена, для многих читателей ваша личность откроется с совершенно новой стороны... «Как, впрочем, и для меня».
Усмехнувшись своим мыслям, она взглянула на Дженно, который всем своим видом излучал полную невинность. Почему-то ни «отдыхать», ни тем более уходить от него не хотелось. Но и становиться любым подобием его спутницы здесь было бы себе дороже, учитывая, что Мина была где-то неподалеку, да и потом... у него, наверняка, уже имелась какая-нибудь подруга на этот вечер.
- Я не устала от вас, но, думаю, у вас тут и без меня полно дел и людей, которых надо поприветствовать и с которыми надо пообщаться. Да и друг ваш тоже в вас нуждается, должно быть... он же здесь едва ли кого-то знает. Потому не смею вас задерживать, побуду здесь еще немного и, наверное, поеду домой, попробую обработать интервью, чтобы завтра статься была уже готова. Или даже сегодня. А то я и так, похоже, успела прогневать вашу знакомую, - смущенно добавила девушка.
- Мина не гневается, уверяю. Но…Верно, Джек тут не в своей тарелке, - тихо проговорил Дженно, оборачиваясь назад, где, возможно, был его друг в кругу совершенно незнакомых людей или их семей. Со вздохом Сальгетти поднялся с места, поправляя безупречный смокинг. - Слово сдержал, так что могу теперь откланяться выполнять другое данное. Вы мне не составите компанию? - С заинтересованностью полюбопытствовал вдруг Дженно, опять предлагая Сесилии руку. - Вам тоже надо бы узнать в лицо некоторых из сегодняшних гостей «Джокера» не меньше, чем Мортенелли.

 Отправлено: 28.07.09 23:33. Заголовок: Наша совместная рабо..

Скрытый текст

Наша совместная работа с Миной

В углу, где пряталась Мина было свежо и прохладно. Не пахло смесью дорогих одеколонов гостей, не маячили в блеске бриллиантов гостьи.И слава богу все представители прессы находились теперь за закрытыми дверями казино на улице. Им- то вообще тут совсем не место. Не смотря на то, что Мина была одна из ярчайших представительниц данной профессии. Благо, издание посолиднее.
Вообще, все эти рауты напоминали Мине сплошной фарс и комедию положений. Каждый наряжался так, что бы быть лучше всех. У каждого были часы лучше соседа, туфли начищены чище других, а бриллианты на шее больше чем у жены президента. И все так кичились своим положением, выдавая тем самым жуткую необразованность и тщеславие. Не смотря на то, что внутри, от этих напыщенных индюков, и индюшек, давно остался только гонор и ни капли гордости. От этого Мину просто, откровенно говоря, тошнило. «Скромность не главный козырь Нью-Йорка» - пронеслось в голове девушки, и она встала со стула, выйдя из тени высокого растения.
Встала. Оглянулась. И поняла, что идти-то ей некуда. Вернее, есть куда, только вот очень не хотелось. Ни смотря на весь шик и блеск мероприятия, красивые одежды и огромное количество золота на стенах, Мина чувствовала себя закрытой в клетке, душной и прочной. Ей бы вырваться, сорвать с себя оковы этих обязательств перед «семьей» и бросится в омут, туда. Где настоящая жизнь, а не этот суррогат богатства и счастья, где девушка себя чувствовала крайне неуютно.
Грустный взгляд зеленых глаз блуждал от зеркала к зеркалу. И в каждом отражалась стройная девушка с распущенными волнистыми волосами и грустными глазами. Ей явно тут не место, не смотря на положение. Она знала, что стоит ей пересечь зал, дойти до золотых дверей и войти в холл, как Дон Мортенелли обязательно ее подловит, что бы познакомить с внуком, да и Дженно наверняка рыщет в поисках ее с той же миссией. Ей совершенно не хотелось смотреть в лица напыщенных индюков управы города. Губернатор вызывал в ней отвращение и жалость. А его дочери... Это вообще отдельная история. В конечном итоге, Мина знала, она всего лишь станет марионеткой правил приличия. Придется улыбаться всем и каждому пожимать руку. Сейчас ей хотелось покоя. Тишины и покоя. Но что такое покой? Он нам только снится…
Невдалеке стояли столики с закуской и высокими бокалами с шампанским. Нацелив взгляд на них, Мина двинулась медленно в направлении столов. Отражаясь в многочисленных зеркалах, она старалась стать как можно незаметнее и не привлекать к себе внимания. Однако это ей не совсем удалось.
Подойдя к столам, она протянула, было, руку к бокалу, но в этот момент, кто-то задел ее локтем и сумочка выпала из рук, скользнув по гладкому атласу перчаток. Секунду она смотрела, как сумочка падает на пол, сверкая камнями в застежке, затем, резко нагнулась, что бы поднять ее как можно скорее…


Он стоял у длинного стола, застеленного белоснежной тканью, вышитой золотыми нитями по кайме, спадающей до самого пола. Этот зал можно было назвать белой оранжереей. Здесь всё было выполнено в стиле аристократических домов конца прошлого века. Предназначение – место отдыха. Небольшое помещение, уставленное белыми столиками и белыми стульями с резными спинками. Сервис – только напитки. Разного рода, а именно прохладительные-алкогольные. Лучиано прошёл внутрь и уселся за одним из столиков. В своём элегантном чёрном фраке, мило улыбающийся, на бело-бежевом фоне он смотрелся довольно органично. Если только не знать, кто он. К Псу подлетела одна из девушек-официанток, готовая исполнить почти все его желания. А может даже и все, если она ему приглянётся. Брази мог позволить себе очень многое. Его счета в разных банках мира принимали на своё содержания очень неплохие деньги, перечисляемые ему семьёй Мортенелли. Воистину, то, что делал этот человек, не может оплачиваться меньше. Ведь Цепной Пёс на самом деле стирал с лица земли того, кого ему заказывали. А с недавних пор Дон Мортенелли доверил ему пост личного телохранителя Джека – почётное звание тени наследника. Джокер держал в руках бокал с шампанским, слегка покачивая его, наблюдая за тем, как белое икристое вино кружится, ограниченное тонкими хрустальными границами. Левая рука покоилась в кармане брюк, немного задирая полы пиджака.
-- Да-да, теперь так будет всегда, - прозвучал знакомый насмешливый голос в голове.
Джокер поднял голову, глянув перед собой. Прямо перед ним, встроенная в стену, виднелась зеркальная полоса, шириной полметра и длинной во всю стену. Такие же полосы венчали все стены зала, отстоя друг от друга на равные отрезки, призванные визуально увеличить пространство. Что ж, хорошая задумка дизайнера, но с некоторых пор Джокер перестал доверять зеркалам. Отражение улыбнулось, растянув чёрные губы на бледном лице.
-- Нет, не отвечай мне, - двойник запротестовал, отмахиваясь руками, - А то ещё кто узнает, что ты псих!
Он раскатисто засмеялся, запрокидывая голову, тряхнув блестящими с зелёным отливом волосами.
На лице реального Джокера не дёрнулось ни одного мускула. Синие океанские глаза по обычаю блеснули безразличной сталью. Он отвёл взгляд, снова посмотрев на бокал в своей руке, пригубив шампанское, выпивая его за раз.
-- Пожалуй, я тоже отпраздную! – двойник всплеснул руками и взял зеркальное шампанское с зеркального стола, расправившись с ним так же, как Джек. Поставив пустой бокал на стол в своём мире отражений, он вдруг перевёл взгляд в сторону, зло улыбнувшись, хитро рассматривая что-то красноватыми глазами, - Сейчас поаккуратнее, Джеки! – довольно проговорил он, всё так же глядя в сторону.
Смутившись, отставляя бокал на стол, Джек дёрнулся, поворачиваясь туда, куда во все глаза глядело его отражение. Левый локоть уперся во что-то мягкое, после чего, сопровождаемое глухим ударом, на белый мраморный пол упал какой-то предмет. Джокер обернулся. Рядом с ним стояла женщина в чёрном атласном платье. А он, отвлечённый выходками своего собеседника, даже не слышал, как она подошла. Чем-то мягким оказалась её рука, а упавшим предметом – её ридикюль. Незнакомка, видимо тоже не обратившая особенного внимания на Джека, нагнулась, поднимая своё имущество, не давая ему возможности рассмотреть своего лица. Досадуя на свою неуклюжесть, Джек быстро наклонился, беря чёрную, украшенную драгоценностями сумочку, лежавшую аккурат между ними. Всё происходило быстро, буквально за несколько мгновений. Он не заметил, что поднимает предмет одновременно с его владелицей, движимый единственным желанием – извиниться. Он полностью распрямился, всё ещё не выпуская маленькой прямоугольной сумки. Океанские глаза, опережаемые словами извинения, заскользили с тонких красивых рук, скрытых длинными перчатками, к лицу.
-- Мадам, прошу вас меня… простить…
Последнему слову еле удалось соскользнуть с тонких почти бесцветных губ. Пронзительно синие глаза добрались до своей цели, заглянув в лицо той, перед кем были виноваты. Мгновение и он осознал то, что видел. Он замер, пристально глядя на неё, чуть слышно проговорив на выдохе:
-- Вы…
Она. Это была она. И он. И вокруг был сплошной, размытый белый фон с пятнами разных цветов. Просто фон. Ничего большего. И только его глаза, морского цвета выделялись яркой звездой из всего этого хаоса мазков красок. И все стало таким не важным вдруг. Как будто кончилось все. Просто жизнь встала на месте и успокоилась. Никто никуда не торопится, и наслаждаются моментом…
Когда она опустилась, что бы поднять сумочку, боковым зрением, она заметила тень склонившуюся рядом. Руку, манжеты рубашки, обрамляющие кисти, застегнутые пленом дорогих запонок. Ярко блестящие начищенные туфли. Все было идеально. Как всегда. Внутри Мины опять вздох разочарования и скуки. Еще один…
Злосчастная сумочка, наверняка станет предметом для разговора, благодарностей и извинений. И она уже никуда не вырвется. Наверняка это какой-нибудь знакомый, который приведет еще пару знакомых, и все-таки явят свету мисс Харкер-Кальтоне. В груди заныло от безысходности. Мина натянула как можно более доброжелательную улыбку и подняла глаза. И в этот миг все слилось. Его выдох «Вы», прозвучало как шепот волн. На языке крутились слова, но высказать их она уже не смогла. Улыбка исчезла с лица, и только сплошное удивление, затаенная радость, шок и сожаление выражали ее глаза. Мина стояла, держась за сумочку, не в состоянии отвести взгляд от него и даже пошевелится. Все тело сковало странное ощущение парения и легкости. Казалось, все ей по плечу. Она все сможет, когда смотрит в эти глаза…

Сидя в своей комнате, она всегда пряталась за самодельную ширму - занавеску, что бы отделится от других девушек-медсестер. Колледж был огромен, и штат был большой. Правда, жили они все в трех комнатах. По 6 человек в западном крыле и столько же в восточном.
-- Что ты там опять копаешься! Мы опоздаем в клуб! Сегодня потрясающая программа. Да и морячки возвращаются в родные пенаты. Пойдем, Мина!
-- Я не пойду, девочки. Устала очень. Повеселитесь за меня!
-- Да брось, пошли. Что ты будешь сидеть одна тут?
-- Оставь ее, не видишь, ей не до нас! У нее роман!
-- Роман? С кем? Уж, не с тем ли странным синеглазым мальчиком, что ни с кем не общается кроме своего дружка?
-- Скорее с его фотографией!
Девушки рассмеялись и вышли из комнаты. Их смех был еще долго слышан в пустых коридорах. Их слова гулко отдавались в голове Мины. Но, как это, ни прискорбно, они были правы. У нее был роман с фотографией того самого хмурого синеглазого молодого человека.
Месяц назад, когда приезжал фотограф что бы делать снимки для ежегодного альбома, Мине удалось достать фотографию его курса. Он стоял во втором рядом, третий слева, рядом со своим другом. Он не улыбался. Его лицо было серьезным, и чуточку грустным. И даже усталым. И даже на черно-белой фотографии, помятой, когда Мина сворачивала в спешке ее и прятала в фартук, его глаза казались на столько синими, что Мина тонула в них, расставаясь с чувством реальности. Она могла часами смотреть на его лицо, в эти глаза и не думать ни о чем. Мысли просто сами вылетали из головы.

…Мысли вылетели. Она увидела себя в юности, увидела его в юности. Увидела эти глаза, которые снились ей ночами много лет подряд. Она даже в какой-то момент запретила себе думать о нем. Просто вычеркнула его из жизни. Стерла из памяти, но все равно, они снова и снова являлись к ней во сне. Мина просыпалась, долго ворочалась в постели и больше не засыпала, мучимая видением и воспоминаниями.
Казалось, что такого в обычно парне? Она с ним даже никогда не говорила! Почему он так запал ей в душу? Вопрос оставался загадкой. Наверное, неизгладимые впечатления не стираются из подсознания никогда. В конце концов, вот оно объяснение ее «любви» к Сильвио. Она всегда ждала эти глаза.
-- Я… Ох, простите…
Она перевела, наконец, взгляд на сумочку, которая все еще была зажата в их руках, осознавая, как глупо, наверное, выглядит. Румянец тронул ее щеки, а руки едва заметно затряслись. Ее пробил озноб, и она чуть поежилась, поведя худыми плечами.
Мина отвернулась, убирая прядь волос за ухо, не зная, что сказать. Что сделать? Как поступить?
- Прошу меня… - она вновь взглянула на него и опять застыла, не успев договорить… Теперь уже она не могла найти силы, чтобы отвернутся. Да и не хотела…

Он всегда помнил тот момент. Как будто это было вчера. Тёплый летний вечер, прогулка по подёрнутому сумерками Лондону. Дженно вытащил его на свежий воздух, ведь его только утром выписали из клиники. В очередной раз. После приступов всегда было очень тяжело на душе. Тогда реальность представала перед ним, как есть, без масок, незамутнённая мечтами, мыслями, надеждами. Жизнь слишком коротка. Жестоко кратковременна, для него. Когда-нибудь наступит момент и его сердце не выдержит приступа, сдастся, остановится. А он всегда чувствовал себя одиноким. Дженно курил сигару и всё никак не замолкал, увлечённо повествуя о чём-то. Джек старался сосредоточиться на его словах, услышать, понять смысл, но чёрная пустота в его сердце всё давила, отягощая, без конца напоминая о себе. Тогда он увидел её. Женщина с длинными черными волосами в зелёном платье, выходящая из ресторана под руку с высоким мужчиной. Весь мир замер и умер, поблек рядом с ней. Всё было неважно, только она. Прекрасный, словно парящий над землёй Светоч, воплощённая Надежда, сама Жизнь, явившаяся перед ним, напомнив, что ничего не кончено, пока ещё можно дышать. Только тогда он стал жить, по-настоящему. Пустота, тьма, страх, боль – всё ничто. Одиночество, болезнь смерть – всё ерунда. Есть только она. И он живёт для неё. Он живёт ею.
Её голос, нежный, мелодичный, словно утренняя капель, чистый и прекрасный, как звёздный свет. Он расслабил пальцы и выпустил её сумочку, отдавая ей. Он смотрел в её лицо, видел только её одну, слышал только её слова. Больше ничего не существовало. Всё остальное – иллюзия…
Она отвернулась, убрала от лица чёрный как смоль локон. Каждое её движение завораживало. Синие глаза рассматривали её лицо, каждую черточку, каждый изгиб, всё. Вся грудь переполнилась чем-то тёплым, волнующим и любимым. Он мог дотянуться до своей мечты, она была рядом с ним, так близко. Всё встало на свои места. Она расставило всё перед ним. Так просто, так понятно. Больше нет никаких сложностей, никаких разочарований, нет боли, нет печалей. Есть только она. Есть его любовь к ней. Любовь, что не мог уместить весь мир, а он был готов захлестнуть его ею, и бросить к её ногам небо, солнце, звёзды, миры, цивилизации. Теперь он мог абсолютно всё. Больше не существовало никаких преград.
Он отстранился от стола и подошёл к ней. Он смотрел в её глаза, обращённые на него. Он взял сумочку из её рук и отложил на стоящий рядом стол. А руку, нежную кисть, облачённую в длинную перчатку, оставил в своей ладони. Он смотрел на неё сверху вниз, зачарованно и уверенно, прямо ей в глаза.
-- Сумеречный Лондон, - проговорил он тихо, и улыбнулся, искренне радостно, чего не делал уже очень давно, - Четыре года назад…
Он крепче сжал её руку, приблизив к себе.
-- Я ждал Вас всю жизнь.
Поднеся её руку к губам, он поцеловал её пальцы, снова заглядывая в её лицо, не намеренный отпускать её.
-- А, Джокер, вот ты где!
Знакомый хрипящий насмешливый голос заставил немного отрезвиться. Опустив взгляд, хмыкнув, улыбаясь, Джек повернул голову вправо – Марчелло неспеша шествовал к ним, опираясь на палочку, в сопровождении одного из своих телохранителей.
-- Лучиано, это ты помог ему скрыться? – дед усмехнулся, глянув на Брази.
Тот торжественно улыбнулся в ответ, подняв в честь Мясника бокал шампанского. Привлекательная девушка-официантка сидела рядом с ним, совершенно забыв о работе. Крякнув, Марчелло перевёл взгляд на Джека и остановился. В его глазах блеснула хитрость, на губах заиграла ироническая кривая усмешка.
-- О, я вижу, вы уже нашли друг друга! – с негодяйскими нотками в голосе почти пропел он.
Немного покачав головой, всё так же улыбаясь, Джек отошёл в сторону, давая возможность девушке предстать перед великим Доном. Марчелло сделал пару шагов в их сторону и снова остановился.
-- И всё равно, как дед и Дон я должен исполнить свой долг и представить вас более официально, - в этот момент Марчелло посмотрел на Джека и снова насмешливо крякнул, - Джокер, это мисс Мина Харкер, глава клана Кальтонэ. Первая из всех деловых леди Нью-Йорка и воистину самая прекрасная из них, - не переставая издеваться, старик обратился к Мине: - Дорогая Мина, вот это и есть мой старший внук, Джек Мортенелли. А почему Джокер, вы скоро и сами узнаете.
Мясник не сдержался и позволил себе заговорчески похихикать. После чего, состроив наигранно серьёзное лицо, проговорил:
-- Что ж, пойду снова к гостям, а то у них у всех ко мне накопилось много вопросов и поражённых взглядов. Да и Дон Джакомо без меня всю рулетку сорвёт.
Щёлкнув пальцами своей охране, старик развернулся и пошёл прочь. Проводив его взглядом, Джокер повернулся к мисс Харкер, улыбаясь, не выпуская её руки.
-- Мина…

 Отправлено: 29.07.09 11:06. Заголовок: Его прикосновение… Д..

Его прикосновение… Даже сквозь атлас перчатки, она почувствовала, как словно электрический ток пронесся по венам, по мышцам, обволакивая кожу, проникая к сердцу, заставляя сердце биться часто и прерывисто.
В зале вдруг стало неимоверно душно, и Мина почувствовала себя загнанной. Не хватало воздуха, и необъяснимая слабость в ногах заставила девушку опереться на стол и на руку Джека. Пунцовый румянец окрасил щеки девушки, и она склонила голову, скрывая краску в локонах волос.
Его голос звучал тихо, но она слышала. Слышала его и перед глазами вставал тот короткий миг, когда она не узнала его. И лишь спустя несколько часов поняла, кого увидела на той улице, перед тем рестораном, из которого она выходила под руку с мужем. Она тогда рано попрощалась с гостями и ушла в комнату, сославшись на головную боль. Ту ночь, супруги первый раз провели в разных комнатах. И в дальнейшем, они виделись только за приемами пищи и редкими вечерами, когда семья собиралась в их доме.
Тогда, закрывшись в комнате, она долго сидела в своей комнате перед образом и плакала. Плакала впервые после разлуки с родителями. Плакала первый и последний раз, дав обещание, что больше никогда, никогда в жизни она не прольет ни одной слезы, и забудет, уберет образ Джека в дальний уголок ее памяти. Но из сердца не вырежешь то, что за годы жизни в этом городе, прочно впечатался образ его лица и глаз.
И сейчас, когда она стояла и чувствовала его так близко, так рядом, ощущая аромат его одеколона, видя свое отражение в его глазах, она понимала, что все клятвы рушатся на глазах. Крошатся в ее руках под пристальным взглядом голубых глаз.
- Я ждал Вас всю жизнь.
Сердце совершило кульбит, тройное сальто в груди и замерло на несколько секунд, а затем, снова, с новой силой продолжило отчаянно биться и трепетать. Это походило на сумасшествие, помутнение разума и прощание с здравым смыслом. Мина не могла объяснить, откуда взялась такая чувствительность и почему сейчас, она готова была упасть без чувств прямо тут и сейчас.
Если бы не Дон Мортенелли, она бы воплотила эту готовность в жизнь. Однако, хрипловатый и чуть насмешливый голос Марчелло вывел ее из состояния эйфории.
-Добрый вечер, Дон Мортенелли. Вы сегодня превзошли самого себя в праздниках для семьи. Благодарю за приглашение на раут в честь вашего внука.
Мина чуть склонила голову в знак почтения и благодарности, чувствуя, как ее рука все еще покоится в ладонях молодого человека. Не сказать, что это ее напрягало, скорее даже совсем наоборот, просто, что может подумать Дон Мортенелли, увидев такую картину? Раскрасневшаяся в растрепанных чувствах мисс Харкер с рукой, зажатой в ладонях статного молодого человека. Смех, да и только! Всегда сильная и невозмутимая Мина теперь стояла и не знала, куда деть свой взгляд, дабы не выдать с головой чувства мучившие ее.
Куда могло быть хуже, думала она, стараясь не встречаться взглядом с Доном. Как она ошибалась!
- О, я вижу, вы уже нашли друг друга! И всё равно, как дед и Дон я должен исполнить свой долг и представить вас более официально. Джокер, это мисс Мина Харкер, глава клана Кальтонэ. Первая из всех деловых леди Нью-Йорка и воистину самая прекрасная из них. Дорогая Мина, вот это и есть мой старший внук, Джек Мортенелли. А почему Джокер, вы скоро и сами узнаете.
С нескрываемым удивлением и шокированным взглядом она резко повернулась к Джеку. Так вот с кем ее хотели познакомить красавчик и Дон! В голове Мины выстроилась вся картина того вечера. Ну конечно! Дженно был с ним, когда они встретились глазами в тот памятный момент! И с тех пор он ждал подходящего момента их представить! Вот хитрюга!
Мысленно Мина укорила друга, хотя и в шутливой форме. На губах девушки заиграла улыбка, а щеки стали еще румянее. Дон Мортенелли ушел, сказав напоследок фразу, в смысл которой даже не старался уложить в голове девушки, столько мыслей, чувств и эмоций испытывала она.
-Мина…
Она опять взглянула на него, уже с улыбкой, без того страха и удивления в глазах. Ее взгляд лучился счастьем, нежностью и каким-то совсем другим чувством, определения которому еще не придумали простые смертные. Она смотрела на него так, как будто обрела спокойствие, поняла истину жизни, и теперь уже ничего ее не волновало более.
- Молчи… - Она приставила палец к его губам, давая понять что слова сейчас излишни. У них будет еще много времени что бы поговорить, что бы рассказать как они жили все это время. Они еще найдут слова для выражения того что чувствовали и чувствуют. У них будет море времени что бы быть рядом. Но сейчас, она хотела просто смотреть в его глаза. Вечно…

 Отправлено: 30.07.09 07:01. Заголовок: Что думают о нас тен..

Что думают о нас тени в зеркалах? Как они смотрят на нас с тобой? Видят ли они наше счастье, радуются ли вместе с нами? Ты слышишь их шепот? Они там, за зеркалами, прячутся между отражениями. Я слышу их голоса, я вижу их бледные лица, выглядывающие из зазеркального мира. Знаешь, они завидуют нам, мечтают быть здесь, вместо нас. Они не могут прикоснуться друг к другу, не могут почувствовать нежности чужих рук, запаха кожи любимой, сладости поцелуя. Они лишены этого. А мы можем наслаждаться этим каждый день, каждую минуту, всю жизнь. Ты моя жизнь. Ты моя мечта. Ты – всё, что для меня этот мир. Твои волосы пахнут цветами, твои руки так нежны и мягки. Ты – сама Красота. Я не отпущу тебя, никому тебя не отдам. Ты – моя Синяя Птица и больше никуда не улетишь от меня. Я не разожму рук, не дам тебе снова исчезнуть за горизонтом. Мои пальцы тверды и освободятся только с моим последним вздохом…
Тонкие пальцы в атласной перчатке коснулись его губ.
-- Молчи…
Он взял её руку, удерживая у своего лица, на секунду закрывая глаза. Каждый вдох и выдох давались так тяжело. Что-то отягощало их, что-то огромное, заполняющее собой всю душу. Тёплое, болезненное и сладкое. И этот груз он готов нести до самой смерти. Бережно и нежно он взял её под руку, уводя прочь из бежево-белого зала, не отворачиваясь от неё. Синие глаза встретились с зелёными и уже не могли оторваться друг от друга, поглощая друг друга, словно, отвлекись они хоть на мгновение, весь мир померкнет, вся жизнь погибнет.
Двое, держащие друг друга за руки, смотрящие друг на друга. Они шли посреди огромного широкого коридора, ведущего обратно, в золотой зал. Они не слышали шума музыки, не видели ни чьих лиц, кроме друг друга, не замечали других людей, другие голоса, иную жизнь. Все они больше не существовали для них, всё теперь было только для них двоих. Вся вселенная была сотворена только для их любви. Всё остальное – тьма, пустота, ничто.
Перед ними открывались все двери, расступались люди. Все взгляды постепенно стали обращены только на них двоих. Ещё одно потрясение вечера. Гости шептались, охали и ахали, ухмылялись, кидали на них заинтересованные, пытливые, презрительные взгляды. Двое вышли на середину зала, и он почти опустел для них двоих. Казалось свет тысяч люстр, блеск золота, мерцание бриллиантов – всё было обращено только на них. Он повернулся к ней, синие глаза смотрели уверенно и твёрдо, на бледном лице играла улыбка. Он прикоснулся к ней, беря её за талию и за руку. Оркестр тут же заиграл. Вальс – прекрасный, завораживающий и печальный. И они заскользили по мраморному полу, сияющему словно лёд. Никто не присоединялся к ним. Они только стояли у стен и смотрели, слушали и замирали.
Ты видишь тени по углам? Смотри, как они завидуют нам. Но это всё, что им дано, всё что им позволено. Иное – тьма. Теперь я знаю – я любил тебя вечно, от начала времён. Я всегда знал тебя, ты являлась мне во снах, ты была в моих мыслях. Ты всегда жила в моей душе и защищала меня от самого себя. Ты спасаешь меня от моего безумия, пытающегося поглотить меня. Ты рядом со мной и я знаю, что есть шанс. Я могу жить. Моя Любовь, ты существуешь для меня вместе с моей смертью. Ты пульсируешь в моей крови, ты стучишь в моём сердце, ты заставляешь меня жить. Я не отпущу тебя. Нет, я не хочу жить с помощью тебя. Я хочу жить тобой и только тобой одной. Ты – моя, а я – твой.
Они рассекали золотой зал, кружась в вихре звуков, летающих вокруг них словно стая призраков. Бестелесные, невидимые, они действовали не на материю, им не был интересен тлен и плоть. Они касались душ, захватывали мысли, мечты, грёзы и несли в свой, потусторонний мир, не отпуская, не давая шанса отвлечься и вздохнуть. Каждый разум в зале был во власти музыки, не смеющий позволить себе что-то иное, чем эти мелодии – тонкие нити, сплетающиеся в вечность. Гладкий белый мрамор под ногами и огромные зеркала на стенах и потолке – они отражались везде, подхваченные вальсом, ведомые своей любовью. Они танцевали, пока звучала музыка, а в зеркалах, распавшись на тысячи отражений, вместе с ними вальсировали тени. И везде, куда бы не падал взгляд, в обрамлённых золотом зеркалах, среди теней, тысячей лиц, как одно, вместе с ней танцевал зеленоволосый двойник, сотрясая отражения жестоким торжествующим смехом…

 Отправлено: 03.08.09 23:24. Заголовок: Как можно быстрее ми..

Как можно быстрее миновав красную дорожку, Винченцио зашел в стеклянные двери, дружелюбно распахнутые перед ним и его спутницей прислугой. Винч вздохнул, роняя взгляд на пол. В другой ситуации он бы не стал так спешить, покрасовавшись снаружи. Но сегодня было не то место и не то время, чтобы устраивать ярмарку тщеславия. Она и так не бедствовала без его персоны.
- Рейчел? - выпрямившись, Винч повернулся к девочке. Та замерла в восхищении, глядя вперед, куда-то под на сверкающий лампами потолок. Ее улыбка передавала всю гамму чувств. Она была в восторге.
Домикони лишь коротко усмехнулся, созерцая огромный зал главного холла казино. Это было действительно потрясающее и захватывающее строение, не имевшее равных в Нью-Йорке. Это была жемчужина Дженно. Все богатство интерьеров, каждый игральный стол, обитый дорогим сукном, каждая рулетка, каждый гвоздь вопили о пафосности хозяина заведения. Но это было действительно здорово. Каждый, кто попадал в это царство азарта впервые, замирал от удивления. Рейчел не была исключением.
- Пойдемте, - Винченцио настойчиво взял спутницу под локоть, ведя вперед. Его взор скользил по толпе, выискивая знакомые лица.
Казино "Джокер" в этот вечер вместило в себя всю элиту манхеттена. Каждая мало-мальски известная личность была приглашена и явилась, чтобы засветиться, высказать свои пожелания и поздравления хозяевам Раута и поплескаться в волнах чужой славы. Подобный способ время провождения Винченцио считал достаточно странным. Его не оставляло чувство презрения к этим жалким людям, которые так напыщенны и ненатуральны, пытаясь быть дружелюбными и веселыми. Было не трудно догадаться, что за масками учтивости каждый второй скрывал шакалий оскал, и только и думал о том, как оторвать куш побольше.
Винч поднял взгляд, поворачиваясь на мгновение и ловя чей-то взгляд. Он встретился глазами с Дженно. Сальгетти пока пребывал в одиночестве, ожидая подъезда главного гостя. Винч прекрасно понимал, чего ожидает этот слащавый идиот. Они обменялись полу улыбками, истекающими ядом презрения. Винч тут же отвел взгляд, продолжая идти за Рейчел. Дженно сумел вывести его из безразличия к происходящему. Невольно замечая, что он начинает нервничать, Винченцио приобнял девушку. Им поднесли шампанское, которое он с охотой взял и пригубил сразу полбокала.
- Это, мисс Геллерт, элита Нью-Йорка. Думаю вы увидите здесь не мало знакомых лиц, - проговорил он. На душе было нехорошо. Жутковатое ощущение неизбежного нависло над ним дамокловым мечом, и казалось что кто-то очень четко и резко отсчитывает минуты до начала шоу. До его конца.
Винченцио осделал еще глоток. Он вздохнул глубже, вдыхая амбре из ароматов парфюма, сукна, игральных карт, мехов и дорогих сигар. Его мутило.

Будь обстоятельства несколько другими, Домикони бы отказался от визита на Раут. Да. это вызвало бы слухи, но не более того. Но сейчас с ним была спутница, а это был один из козырей, который он только-только начал разыгрывать. Девчонку не стоило упускать. Да и повод явиться на Раут появился более веский. Винченцио слишком давно знал, для чего запланирован сегодняшний вечер. Он знал, что это вечер славы Джека, его сводного братца, выписанного дедом из Лондона.
Видите ли он давно его не видел... старый кретин.
И явится он сюда для того, чтобы забрать то, что положено Винчу по рождению, по статусу, то, что ему обещали долгие годы. А потом резко отобрали, найдя более подходящего кандиадата.
Почему? Чем он оказался лучше, - думал Винченцио, заталкивая проклятую дрожь внутрь. Он должен был выдержать это испытание. Последний позор в его жизни, чтобы наконец успокоиться.
Назойливые журналисты так и вились вокруг него на улице, выспрашивая, что он думает о своем приемничестве. Но никакого приемничества не будет. Партия разыграна не в его пользу, он проиграл...

Винч даже не утруждался улыбаться знакомым. Его мысли были заняты Джеком Мортенелли.
Пока она думал, в зале воцарилась относительная тишина. Сделав усилие, он вернулся к реальности, разглядывая гостей, среди которых был и его дед. Винченцио посмотрел немного левее, и увидел виновника своих мук. Рядом с Дженно стоял и улыбался Джек, начищенный, как новенький цент. Винч очень давноне видел его и теперь узнать того слегка забитого подростка на фотографиях матери было сложно. Перед ним стоял высокий статный молодой человек, уверенный в себе, слегка растерянный от такого внимания к себе. Еще бы, он не привык к этому.
Винч лишь хмуро уставился на Сальгетти, желая этому гаду подавиться. Он ждал...

-- Добрый вечер, дамы и господа, - насмешливый хрипящий голос Марчелло огласил весь зал, приковывая к себе внимание, сосредотачивая на себе всякий разум, - Мои родные, друзья, коллеги, я рад видеть вас здесь в этот праздничный день для нашей семьи. Для начала я хочу поблагодарить и поздравить Дженно Сальгетти, гостеприимного хозяина, пустившего нас всех под крышу этого великолепного заведения. Твоё казино – жемчужина этого города, Красавчик.
-- Что ж, для чего я выполз на эту сцену, - ухмыляясь продолжил Мясник, когда рукоплескания утихли, - Для того, чтобы первым из вас поздравить моего старшего внука, Джека, с возвращением на Родину и Днём Рождения, - Марчелло перевёл весёлый взгляд на Джокера, - Я не приберёг для тебя новой пары носков или галстука. Мой подарок немного практичнее

Винч впился глазами в Мясника, вглядываясь в счастливое лицо деда. Сейчас он просто ненавидел этого человека. Его улыбка и дружелюбие к этому оборвышу вызывали отвращение. Ему хотелось громко рассмеяться, чтобы он заткнулся. А затем высказать все, что он думает, ему в лицо. Высмеять эту жалкую комедию, обвиняя деда в двуличии. Винча сжигала лютая ненависть к нему, этому человеку, который некогда вызывал у него трепет и уважение. Сейчас все это распадалось в прах, разлеталось мыльными пузырями по огромному залу, унося все надежды Домикони прочь. Жуткий колун, Марчелло Мортенелли, он доказал внуку, что семья и обещание для него ничто, пустой звук... Винченцио с силой сжал руку девушки, которую держал. Та негромко пискнула....

- С сегодняшнего дня ты назначен на должность вице-президента сети химических фабрик, принадлежащих нашей семье. И конечно когда-нибудь, может быть даже не так уж нескоро, ты займёшь мягкое и удобное кресло президента, - пользуясь моментом, пока публика ещё была заморожена удивлением, Мясник, легко и непринужденно добавил: - Ну, и раз уж мы затронули эту тему. Всем известно, что я человек не молодой, хотя, конечно, по мне этого не скажешь. И как любой бизнесмен на моём месте я позаботился о судьбе всего своего состояния после того, как Господь призовёт меня, - он снова посмотрел на Джека, но теперь уже серьёзно, как никогда, - Согласно завещанию после моей смерти всё моё состояние, всё, что я имею и чем управляю, перейдёт в твои руки, Джеки. Это тяжёлая ноша и ты понесёшь её, как старший в семье. Понесёшь её за меня, - потом он вдруг снова улыбнулся и торжественно воскликнул: - А сейчас с праздником тебя, Джек, с днём рождения!

Винченцио перевел взгляд на лицо Джека. Его глаза сверкали как алмазы в свете софитов, хотя заметить в них счастье было проблематично. Он был королем вечера. Он получил то, о чем даже не мечтал. Винч замер на месте, прикованный безысходностью. Его мечты рассыпались на месте. Теперь каждый знал, что Винченцио Домикони жалкий неудачник, ничтожество, ничто, пустое место. Он почти не слышал слов деда от шума приливающей к ушам крови. Его трясло от того, что он видел. Он ненавидел всех в этом зале за то, что они это видели. Ненавидел деда, и брата - больше всего брата. Хотя какой он ему брат.
Винч поднял взгляд на него, встречаясь с ним взором. На секунду ему казалось, что сейчас он рванет на сцену, чтобы убить этого подонка. Но на самом деле ему хотелось больше всего плакать от безысходности. Дело было сделано, он нашел своего преемника. А Домикони теперь не ко двору.

Как можно что-то обещать, дарить надежду, чтобы затем жестоко растоптать все то, что обещалось? Чтобы посмотреть на муки своей жертвы....
Винч разжал руку, выпуская бокал из-под шампанского, и тот с легким звоном упал на ковер, расплескивая остатки жидкости. Но он этого не видел. Он горел от ярости, желая порвать всех, стоящих на сцене. И вот незадача - Рейчел, стоящая рядом с ним и изредка поглядывавшая на его каменное лицо, совершенно не замечала перемен в его настроении....

 Отправлено: 04.08.09 21:19. Заголовок: У шампанского, приоб..

У шампанского, приобретённого господами из Нью-Йорка, был весьма своеобразный вкус. Джон хорошо помнил букет более привычных ему марок алкоголя, в какой-то мере полюбившихся, однако теперь в лучших (по сугубо личному мнению Амиго) заведениях Соединённых Штатов достать подобные «лакомства» было невозможно. К большой досаде мистера Эберлайна.
Так что в этот вечер приходилось поступаться с принципами, и не только теми, что касались такой малозначительной вещи, как спиртное. Ещё и касательно женщин. В последнее время Джон ненароком старался быть от этой братии подальше, ведь слух о том, что на чёрном свете Нью-Йорка существует девушка с профессией «киллер», которой с непонятной целью был заказан Амиго, дошёл до него давно. Инстинкт самосохранения обычно, хоть и не всегда, брал верх…
… но не сегодня.
С ослепительной улыбкой, отличавшейся от тех улыбок, что были дарованы фотографам, отсутствием наигранности, шла к нему та самая девушка. Кажется, владелица бутика или какого-то ателье, Джон не особенно в этом разбирался.
Улыбнувшись в ответ и взяв ещё один бокал шампанского с подноса, мистер Эберлайн сделал несколько неспешных шагов навстречу ей.
- Рад вас видеть, мисс Харлоу, - приподнял с приветственной деликатностью свой бокал, а после протянул второй Джинджер, искренне продолжив. – Вы сегодня ослепительны.
«Ну вот и замечательно,» - теперь у нее точно нет ни малейшей более или менее оправданной и изящной возможности передумать и сбежать.
Джиа давно привыкла считать себя сильной и смелой – это было необходимо, чтобы выживать в тех условиях, в которые девушка загнала себя сама и, как ей хотелось верить, осознанно. Привычка за последние годы въелась так глубоко в сознание, растворилась в крови, стала неотъемлемой частью каждой клеточки тела, что теперь любое сомнение могло стать чем-то вроде предателя, способного разрушить так долго и кропотливо выстраиваемый, спрятанный за стены стервозности и надменности, город ее личности и похоронить саму Харлоу под руинами…
Потому, мысленно поблагодарив Джона за то, что брюнетке не пришлось пройти все те несколько метров, что разделяли их, самой, Джинджер поставила свой опустевший бокал на поднос, проходившего мимо официанта, чтобы принять другой из рук человека, которого сама же выбрала себе в качестве спутника на ближайшие несколько минут или… как сложится – в этом вопросе девушка готова была целиком и полностью положиться на судьбу, так как конкретной цели, кроме получения удовольствия от, вероятно, все-таки светской беседы, пока не имелось.
- Спасибо, мистер Эберлайн, - на секунду брюнетка опустила глаза, как бы скрывая смущение, которое неизменно появлялось, несмотря на то, что светская львица частенько получала подобные комплименты. – В этом месте чуть меньше блеска – и тебя тут же затмит великолепие обстановки. Впрочем, Вам не стоит этого опасаться, - ответный комплимент был искренним, несмотря на то, что куда более привычной для Харлоу была ситуация «похвалить, чтобы отдать долг». – Можете мне поверить, Вам очень к лицу этот "фрак".
Слишком непривычно было получать подобные комплименты от женщины, тем более от очень красивой девушки (мисс Харлоу действительно была очень хороша собой), поэтому Джону пришлось скрывать своё смущение. Его слабая эмоциональность была больше прикрытием, чем правдой, и окружающая его действительность не казалась ему уютной. Он слишком далёк от всей этой светскости, умение создавать образ непоколебимой скалы вписалось в его повседневную жизнь лишь благодаря опасной работе.
Мистер Эберлайн не был специалистом по светскому общению с дамами. То ли дело в Мексике, где эффектные смуглые девушки не требовали особых церемоний! Достаточно было простейшим образом приобнять приглянувшуюся, угостить её виски – обязательно шотландским, почему-то именно от него большинство молодых мексиканок были без ума, - затянуться сигарой местного производства и к вечеру хорошенько отдохнуть вместе с ней под действием кокаина и гитарные ритмы. И лёгкое покалывание от наркотика.
Но всё это в прошлом. А настоящее, как и будущее, казалось маскарадом, в котором он играл роль нейтральной стороны, получающей как от блюстителей порядка, так и от представителей «зла» достаточное для недурной жизни количество денег.
- Не думал, что вы меня помните, ведь наша первая встреча, кажется, не заняла более двух-трёх минут. - Джон коротко рассмеялся. И в этом смехе яда не было.